Книга Тропы Войны, страница 28 – Алексей Рудаков

– И чего разлёгся? Подъём, Звездорождённый! – Сильные руки перевернули его на спину и в поле зрения оказался Клеоптр. Его шлем был сдвинут на затылок, открывая неожиданно улыбавшееся лицо.

– Ааа… Это ты, Иг? – Расстегнув ремень его шлема, он сдвинул железку на затылок Маслова, освобождая тому лицо: – Ранен? Куда? Не вижу крови.

– Не… Ранен, – по-рыбьи глотая смешанный с песком и пылью воздух, пошевелил головой Игорь: – Устал… Сил нет.

– А в первом бою всегда так, – рассмеялся на его слова Клеоптр: – Это в бою ты герой, а кончилось – муха забодает. На, глотни, – в его руке появилась плоская и круглая фляга: – Немного наркоты, витаминчики, ну и ещё всякого, до кучи. Давай, – он поднёс флягу к губам Игоря: – Сначала прополоскай и сплюнь, а второй уже глоток – в себя.

Свежесть и прилив сил он ощутил едва только прохладная жидкость скользнула по горлу вниз.

– А это не вредно? – Возвращая флягу, из которой он честно сделал один глоток, посмотрел на благодетеля Маслов. Эффект был столь разителен, что в голове Игоря даже шевельнулась крамольная мысль – уж не таким ли напитком Христос поднял Лазаря? А что – вполне возможно, влей в труп пару пригоршней этого нектара, так он точно воскреснет.

– В этой жизни всё вредно, – завинчивая крышку, безразлично подал плечами его спаситель: – И жить вредно – от неё умирают, если ты забыл.

– Забудешь тут, – встав сначала на колени, он кое-как выпрямился, опираясь на Клеоптра: – А чего ты такой весёлый? Улыбаешься вон. Мы же проиграли?

– Зато мы живы! Оплакивать павших будем дома, а сейчас – радуйся, что выжил!

– Угу. Прямо вот стоять не могу от радости. Погоди, – отступив на шаг, силы прибывали с каждой секундой, Игорь требовательно ткнул его в грудь: – Наши где? Чум? Дося? Благоволин? Ты их видел?

– Женщину видел. – кивнул Клеоптр: – Тигрица! Ух! Дралась как бешенная – И руками и ногами. Видел, что к ней ретиарии подходили, но, вроде как, сетями её поймать им не удалось. Старшего твоего видел – когда отступали. Он кого-то из наших на себе тащил.

– Чума?

– Не знаю, лицо шлемом было скрыто. А Чума не видел. Извини, – развёл руками он.

– Где они сейчас? Не знаешь?

– Знаю, а что тут такого? Где и все – на площади нашей. Пошли, – потянул он Игоря за руку: – Там и твоих найдём, и Истр про планы свои расскажет.

Сейчас, место их лагеря – Вторая Продуктовая площадь была полупустой. Золотистое свечение более-менее очищенных доспехов прерывалось там, где должны были быть не вернувшиеся из боя. Их места отмечали небольшие холщовые сумки с предметами первой необходимости, единственным багажом, взятым с собой на этот контракт.

– Мы делили апельсин, – вздохнул Игорь, пробегая взглядом по сильно поредевшим рядам выживших: – Много наших полегло…

– У вас помнят о кампании на Аппеле-Сигма? – Удивлённо посмотрел на него Клеоптр: – Вот уж не ждал… Хотя… Резня там была знатной.

– Да это шутка, глупая детская песенка, – запротестовал было Маслов, но его спутник покачал головой: – В каждой шутке… Да ты и сам знаешь. Вон твои стоят, – вытянув руку, он указал на трёх человек, сидевших кружком подле штабной палатки.

– Думаешь они?

– А кому же ещё без строя быть? Твои, точно. Пошли.

Первым, на их появление, отреагировал Чум, приветственно взмахнувший рукой с зажатым в ней шоколадным батончиком из сухпая: – О! Какие люди! И прямо к столу! А меня вот, – добавил он, переходя к более волнующей его теме: – Зацепили, сволочи, – батончик указал на перевязанную левую руку.

– Я даже и не заметил – когда и кто! Ты, – он внимательно посмотрел Игоря: – Вижу целый?

– Повезло, – качнув головой, Маслов уселся рядом с Благоволиным: – Больше никто не пострадал?

– Клеоптр, а ты чего стоишь? Садись, – Дося похлопала рукой по брусчатке: – Угощайся, а то что-то твой царь кормить не собирается.

– Да до еды ли сейчас? – Грустно вздохнув, он уселся рядом с ней: – После такого…

– А ты перекуси, оно полегчает, – Чум, удивительно, но он, известный своей жадностью до еды, сейчас был сама щедрость: – Вот, возьми, – в сторону Клеоптра полетел небольшой батончик: – Пожуй, легче станет.

– Думаешь? – Покосившись на него, Клеоптр разорвал обёртку и принялся жевать коричневый брусочек.

– Не думаю, знаю! Вот только жаль запить нечем, – Чум выразительно покосился на его пояс: – У тебя, вроде, фляга была? Круглая такая? Мне тут твои дали глоток сделать – вкусно, бодрит, но вот нифига не распробовал, – он с сожалением развёл руками: – Угости, будь человеком. Сушняк – жуть просто.

– Нельзя. Прости, – Звездорождённый отвечал отрывисто, его рот был забит смешанным с орехами шоколадом: – Это лекарство.

– А мне и нужно лекарство. Вот, видишь? – Подняв забинтованную руку он взмахнул ей и тотчас скривился от боли: – Мне глоточек-то всего и надо. Дай, а?

– Нельзя. Вредно. Много.

– Да я кровь за вас проливал! А ты?! Эх… Союзничек!

– Чум, прекрати, – протянула ему свою флягу Дося: – Сушняк? На, держи. Тоже с витаминами.

– Сама её пей, – недовольно буркнув, он отвёл её руку в сторону: – Такая и у меня есть.

– Ну, как хочешь, – она убрала фляги и хотела что-то ещё добавить, но появившийся из-под навеса Истикриат несколько раз хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– Сыны Звездорождённых! – Начал он, дождавшись, когда остатки его отряда повернутся в его сторону: – Сегодня был славный день! Мы дрались славно и Отцы, наблюдай они эту битву – гордились бы нами! Если бы не подлый обман – победа была бы нашей! Да, дети мои! Нас обманули! Не имея смелости выйти на честный бой, они спрятались за своими баллистами. Впрочем, – царь усмехнулся: – Чего ещё ожидать от молящихся этим, так называемым Древним? Ничего! Нет у них ни чести, ни… – разочарованно махнул он рукой: – Ни-че-го! Но! Даже используя подлые приёмчики – они проиграли! Это говорю вам я – ваш царь! Да! Именно так – они проиграли!

– Ого! – Вполголоса пробормотал Чум: – Так мы что? Победили? А бегство к воротам, это, как я понимаю, был победный марш?

– Тссс…! – Приложил палец к губам Благоволин: – Не мешай Истру дух поднимать.

– Трусливые! Они заплатили высокую цену! – Продолжал царь: – Легион платил тремя… нет – пятью десятками своих никчёмных солдат за одного нашего. И скажите мне – разве это не наша победа?! Да – мы потеряли две сотни наших братьев. Это горько осознавать. – Замолчав, он на несколько секунд склонил голову, отдавая дань памяти погибшим: – Но они погибли не зря! Десятки тысяч легионеров пали от их рук!

– Точнее – двенадцать с половиной тысяч, – прищурилась Дося, быстро сопоставив слова Истра: – Ого! А их столько было вообще? Мне показалось, что против нас тысяча, ну две было?!