Онлайн книга «Вера. Надежда. Смерть»
|
— Привет, Надя, — улыбнулась я в ответ. — У тебя что-то случилось? Ты плакала? — Нет… — опустила глаза она. — Ну, то есть да. Ничего не случилось, просто я боюсь. И так, скорее всего, будет всегда. — Боишься Вадима? — я вспомнила, как представился ей подонок. — Его, и себя. — Хочешь еще кому-то рассказать? — Нет, мне стало легче после наших разговоров. А вот закурить хочется ужасно! Мне даже снится в кошмарах, что я иду по улице, задумалась и хоп, у меня в руках пачка, а в зубах уже зажженная сигарета. Или что я сижу с подружками в кафе, выпила лишнего, а потом взяла и закурила в полубессознательном состоянии. Кажется, мне знакомы не только Надины страхи перед насильником. Вот и я так же представляю, что выпила, а на утро в моей постели Илья… — Но это еще не самое страшное, — наклонилась к камере и зашептала Надя. — Дальше мне снится, что в пьяном угаре я рассказываю обо всем девчонкам, а потом приходит Вадим и душит их всех… А что, если я правда не сдержусь?! Что, если разревусь на глазах у подруг или мамы, расскажу обо всем, а потом он их убьет? — Вадим угрожал убить твоих близких, если ты расскажешь им об изнасиловании? — Нет, только меня, но что ему помешает? И правда, что насильнику помешает убить вместе со мной Егора, когда, например, он будет заносить в квартиру мой велосипед? Кожа на руках покрылась мурашками, по всему телу зашевелились волоски. Странно, почему раньше мне не приходила в голову эта мысль? С другой стороны, если бы он хотел это сделать, у него был миллион возможностей. Может, я просто все это время подсознательно чувствовала, что насильник побоится напасть, когда я не одна? Вдруг это чувство было ложным… — Думаешь, он на такое способен? — Уверена, — кивнула Надя. Из-под русых, давно немытых волос блеснули сережки с крупными топазами. Даже если человек, изнасиловавший Надю, способен убить близких своей жертвы, ко мне это не имеет отношения. Обе сережки на ней, а мне одну вырвали из мочки. Я почувствовала облегчение и укол совести одновременно. Нельзя радоваться тому, что чужая беда тебя не коснулась. Это, в конце концов, непрофессионально… А что, если в тот вечер на ней не было украшений? Или он взял на память какое-то другое, например, из пупка? — У тебя красивые сережки, — постаралась улыбнуться я. — Спасибо, — подняла волосы она. — Сама себе подарила, когда на работе повысили. — А в тот вечер, с Вадимом, они тоже были на тебе? — Да, я их никогда не снимаю. Знаю, на природу в золоте не ездят, но мне так больше нравится. Я себя тогда белее женственной, что ли, чувствую… — А еще какие-нибудь украшения на тебе были? — Вроде бы нет, а что? — Просто так, — покачала головой я. — Скажи, почему ты спрашиваешь? — Просто было интересно, не забрал ли он у тебя что-нибудь ценное. Ерунда. — Нет, — отмахнулась Надя, — он не такой. Обворовывать точно не стал бы. У него принципы по жизни. Знаю, как это звучит, но так и есть, правда. Он меня как раз этим подкупил. Ну и красотой, конечно… — А какой он? — На вид лет тридцать пять, как раз чуть постарше меня. Среднего роста, но очень хорошо сложен. Сильный, это с первого взгляда видно было. Так и оказалось… Мой насильник был невысоким и выглядел скорее суховатым, чем накачанным. Хотя, что мешало ему за три года набрать мышечную массу? — А лицо? — Доброе. Взгляд светлый. Лицо очень правильной формы. Он из тех, кого лысина делает только сексуальнее. — Лысина? — вырвалось у меня. — Ну да, — пожала плечами Надя. — Тебе такие не нравятся? Меня такой не насиловал, но кто знает, как он мог преобразиться за последнее время. — А какого цвета у него глаза? — Карие, почти черные. А что? У насильника они были зелеными, как у моего папы. Вместо этого, я сказала: — Ты говорила про светлый взгляд. — Это же я не о цвете. Ну, знаешь, открытый такой… Как у человека, который друга в беде не оставит, старикам всегда поможет. — Думаешь, то впечатление, которое у тебя о нем сложись, пока вы встречались, настоящее? — Не уверена… То есть, я, конечно, сильно в нем ошибалась… Но в общем, мне кажется, что да. Он такие вещи рассказывал, нарочно не придумаешь, понимаешь? — Не совсем, — улыбнулась я. — Ну вот об отце с большой любовью говорил, о старших вообще уважительно отзывался. Так, между делом. — Когда и проявляется истинная сущность человека. — Именно. И об этих, как их называют. Ну, кто служил. В груди кольнуло. Я молча кивнула, боясь сбить Надю с мысли, но потом все-таки не сдержалась: — А сам он служил в армии? — Да, много историй рассказывал. Как жизнь сослуживцу однажды спас. Ему за это даже награду дали, за спасение погибших, как-то так. — Погибавших, — поправила я, припомнив разговор трехлетней давности, о котором в то время почти сразу же забыла. — Вот, точно! — Много выдают таких наград? — сглотнув подкативший к горлу ком, спросила я. — Теперь уже да, а тогда, представляешь, он ее первым получил! Ну или в числе первых. Эту награду тогда только вводили, он вроде бы говорил, что на вручении было несколько героев. Не суть. Короче, такое специально не придумаешь, правда же? — Скорее всего. С тех пор, как я подала заявление в полицию, и выяснилось, что человека с таким именем, номером машины, должностью в компании и прочими атрибутами, не существует, все, о чем мне рассказывал насильник, я привыкла считать ложью. Вот только зачем ему повторять одну и ту же ложь разным жертвам? Имена, к примеру, он выдумал разные. Мне представился Сергеем. Так зовут моего отца. Сомневаюсь, что это совпадение. — Надя, а какое у тебя отчество? — А что? — ее глаза округлились и заблестели. — Ты решила все-таки сдать по мне отчет? — Нет, конечно, я же обещала. Просто интересно. Знаешь, часто бывает, что насильники… — Представляются именем папы? — перебила меня она. Я кивнула. — Где же ты раньше была, Аделина? Я Надежда Вадимовна. Еще одна дура, которая на это повелась. «Добро пожаловать в клуб!» — чуть не вырвалось у меня, но я сдержалась. И все же, если Вадим и Сергей — один человек, то почему он отпустил Надю? К тому же, обе сережки все еще у нее в ушах… — Надя, он приглашал тебя в ресторан? — Да, пару раз. Со мной ограничился всего одним. |