Книга #Партия, страница 17 – Юлия Кова

Саша, привет, наконец звучит в трубке.

Привет, «Лизон». Ну как, разобралась с «Пушкиным»?

«Пушкин» это не тот, о ком подумали вы, а название ресторана в центре Москвы.

Да, я сняла зал на пятницу. С семи вечера до двух ночи. Как ты и просил, весело чирикает Лиза.

Супер. А что с меню?

Не бойся, роллы не будет соседствовать с холодцом, «Лизон» смеётся. Я ещё помню, как ты учил меня уму разуму. Ограничимся цивильным европейским фуршетом с хорошим закусками и интересным горячим. Плюс алкоголь на любой вкус. Слушай, а мне по-прежнему заказывать на пятьдесят человек?

Знаешь, увеличь лучше до пятидесяти двух, прошу я, глядя на Павлову и вспоминая про Ленку.

О, а у тебя пополнение? оживляется Лиза.

Пополнение, соглашаюсь я. Партнёры. Ещё директора смежных департаментов.

И твой новый зам, конечно? Лизу я не вижу, но поспорить готов, что она морщится.

Да, и мой новый зам.

А можно, я ей яду в стакан насыплю? хмыкает в трубку Лизка.

Лиза, предупреждаю я.

Ой, Саш, да ладно. Я же смеюсь. А можно я тоже приду в ресторан? Ну, пожа-алуйста. Ну пусть не к началу, а хотя бы к десяти, а?

Нельзя, стараюсь произнести это как можно мягче.

А почему?

А потому что я не хочу больше смешивать работу и личное. М-м?

М-м, покорно вздыхает «Лизон». Ой, метрдотель с картой вин подошёл. Можно я тебе перезвоню?

Я буду на встрече, помедлив, говорю я.

Ясненько. Тогда договорим дома. Ну всё, чмок-чмок. Выдав это, Лиза вешает трубку. Я же медленно убираю телефон в карман.

«С ней так легко, думаю я, барабаня пальцами по кожаной оплётке руля. Так почему же я никак не могу решиться и сделать тот последний шаг, который свяжет нас?»

«Ты знаешь ответ», отвечает моё подсознание.

Погрузившись в свои мысли, я почти проглядел, как из бюро пропусков завода вышла девица под два метра ростом, с русой косой, перекинутой через плечо, и что-то спросила у Шевелёва. Вадим кивнул и быстрым шагом устремился ко мне. Открываю дверцу машины:

Ну что?

Александр Владимирович, пропуска готовы, задыхаясь, сообщает Вадим. Можно к директору идти.

Тогда бери подарок.

Вадик, крякнув, хватает в охапку «сюрприз». А к машине осторожно подбирается Павлова.

Наташа, а розы вам. Будете директору вручать. Мы же как никак из Москвы люди приличные, не сдержавшись, снова поддел Павлову. В очередной раз поймал на себе её смущённый взгляд, и я ничего не смог поделать с собой! я подмигнул ей. Мне очень хотелось, чтобы Павлова гордо вздёрнула вверх подбородок, но она пошла красными пятнами.

Простите, прикрываясь розами, шепчет она. Просто… я не знала.

Ну, то ли ещё будет. Так что не сдавайтесь так сразу, Наталья Борисовна. А то будет неинтересно, пользуясь тем, что Вадим не слышит меня, тихо бросил я «балерине» и, игнорируя её судорожный вздох, отправился к девице.

Девице надо отдать должное: в отличие от других женщин эта не пялится на меня, а сосредотачивается исключительно на дороге. Широко шагая, она деловито проводит нас по извилистым коридорам, окрашенным мерзкой зелёной краской. Мы поднимаемся по лестницам, поворачиваем в пролёты, и, наконец миновав унылые стены, обретаем себя в просторном, светлом уютном холле, совсем по-домашнему заставленному цветами в горшках и кадках.

Директорский блок, важно произносит девица, с любовью оглядывая растения. Откашливается и показывает на ближайшие к нам деревянные распашные двери. Вам сюда.

Киваю, и девица нажимает на ручку.

Лариса, вот, привела! сунув нос в щель, баском докладывает она и отступает в сторону. Прошу.

Спасибо, Аня… Здравствуйте! Из-за компьютерного стола, внимательно глядя на нас, поднимается другая девица.

В отличие от первой эта очень изящна. У неё пышные волосы, высокие шпильки, чёрный костюм, подчёркивающий округлые формы. Но первое, что бросается в глаза мне, это её живое, изменчивое лицо, напоминающее француженку Марион Котийяр. С интересом рассматриваю брюнетку:

Добрый день. Вы Лариса?

Лариса, улыбается девица. А вы?

Александр Владимирович Васильев. Я с вами вчера разговаривал, легко втягиваюсь в этот необременительный флирт. Лариса лукаво опускает ресницы. Открываю рот, чтобы ответить, когда слышу позади себя вздох. Бросил быстрый взгляд из-за плеча: Павлова раздражённо перекладывает тяжёлый букет из правой руки в левую, после чего решительно поджимает губы и выдвигается вперёд.

Ларочка, с именинником! Отделив от роз букетик поменьше (и как это я его не заметил?), Павлова вручает подношение секретарше. Ты прекрасно выглядишь, шепчет она девушке, упирая на небрежное «ты».

Спасибо. Очень приятно. Ловко подхватив цветы, Лариса изгибается, отчего её тесная юбка с разрезом поднимается выше положенного, обнажая кромку чулка стройной ноги, и кладёт букетик на подоконник. Оценивающе пожевав губами, прячу руки в карманы брюк. Павлова морщится, а Лариса, грациозно покачивая бёдрами, устремляется к дверям с надписью: «Генеральный директор». Поглядывая на меня, согнула указательный пальчик и трижды стукнула в дверь.

Да! раздалось из-за двери.

Лариса нажимает ручку:

Прошу. Директор ждёт вас.

Переступив через порог, быстро осматриваюсь. На мой взгляд, обстановка комнаты может рассказать о человеке многое. А что по-вашему говорят однотонные стены, ламинат, подобранный в тон, простые белые рольшторы, «кожаный уголок» (диван и три кресла, расставленные вокруг журнального столика) и фотографии бесчисленные изображения людей, среди которых центральное место отводится кряжистому седому мужчине, которому вручают то диплом, то кубок, то флаг?

При виде нашей группы человек, изображённый на снимках, поднимается из-за стола и шагает к нам твёрдой поступью хозяина земли русской. «Так вот ты какой, всемогущий директор завода, думаю я. Волевой, целеустремлённый. Человек старой закалки, но виски тем не менее пьёшь. Ладно, знаю, как поладить с тобой мне известна твоя порода».

Пётр Васильевич, это из Конторы, сладко поёт Лариса.

Вижу, Ивантеев прищуривается. Поднимает руку, но вместо того, чтобы протянуть мне ладонь, расплывается в улыбке, вытягивает из-за моей спины Павлову и восклицает:

Наталья Борисовна! Вот кого всегда рад видеть.

Лариса морщит носик, но послушно изображает позу «хлеб-соль». «Балерина» делает изящный шажок, переплетает ноги (и что за привычка дурацкая, а?) и протягивает букет Ивантееву.

С днём рождения, долгих лет, счастья и здоровья! бодро восклицает она.

Ух ты как! Ну, спасибо. Ивантеев на секунду прижимает к себе Павлову. «Балерина» тут же бросает на меня быстрый взгляд, который я перевожу как: «Ну что, видел?».