Книга Живой журнал, страница 31 – Юлия Кова

— Так, Ди, давай, быстро заводи машину и дуй в сторону Юго-Западной улицы, — приказываю я. — По дороге объясню, что мы с тобой делать будем… И не смотри на меня, мне переодеться надо.

— Так. Ну всё, приехали, — «слямзив» у меня эту фразу, Диана начинает кивать головой, как китайский болванчик. Глаза у сестры карие, чистые и прозрачные, внешние уголки длинных глаз лукаво вздёрнуты вверх — спасибо нашей маме. — Поздравляю тебя, Андрюша, — с театральным оживлением говорит сестра, — мало того, что ты и в тридцать два года таскаешь на руках кучу кожаных браслетов, так ты ещё успел успешно освоить параллельную профессию, как я погляжу… Как же приятно осознавать, какой богатый творческий потенциал у моего брата! А, между прочим, я тебе всегда говорила: тебе вредно встречаться с Терентьевой, потому что тебе нужна другая, умная и… — на этом месте назидания моей сестры обрываются, потому что в зеркале заднего вида она перехватывает мой взгляд. И, видимо, у меня на лице поистине бесценное выражение, поскольку Диана бледнеет, со стуком закрывает свой рот и быстро заводит машину.

— Вот именно, — киваю я, — заткнись и поезжай вперёд.

Диана ведёт машину и недовольно кривится. Кажется, она всерьез обиделась на меня. Но не объяснять же мне этой двадцатидвухлетней девочке, что я пропах женщиной, в постели которой я провёл ночь, а сейчас я еду ловить одну очень умную Красную Шапочку. И если только Самойлова учует Наташкин парфюм, то ничего не получится… Вру: как объяснить младшей сестре, что её старший брат — скотина?..

В точке, где Смоленский бульвар переходит в Зубовский, сестра останавливается на красный сигнал светофора и смотрит на меня:

— Ну что, ты уже закончил свои причуды?

— Закончил. Двигай на пассажирское сидение, только быстро, — командую я. Сестра демонстративно вздыхает, но быстро выполняет мою команду. Перекинув ноги вперёд, перескакиваю за руль. Самсон с облегчением говорит «мяф» и с удовольствием подминает под себя мои джинсы.

— Андрей, ты на пожар, что ли, спешишь? — Диана завистливо смотрит, как я управляюсь с «BMW».

— Хуже. Нам за полчаса надо успеть на Юго-Западную улицу. В девять мы должны быть на съезде на Профсоюзную, — я бросаю на сестру короткий взгляд. — Мне помощь твоя нужна.

— Ну, я как всегда готова.

— Отлично. Тогда объясняю, что мы будем делать. Там, где я остановлю автомобиль, есть: а — съезд с парковки, б — место для стоянки и ц — кусты сирени на противоположной стороне дороги. Дорога шириной метров в шесть. В девять утра или около того с парковки выедет серый «фольксваген туарег», регистрационный знак «ВЕК 413». За рулём машины будет сидеть женщина. Как только я увижу, что кроссовер выехал со стоянки, я выпущу котевича. Самсон, как мы с тобой знаем, понесётся через дорогу к тебе. Женщина в машине будет вынуждена затормозить. Я сзади навалюсь на её бампер, заору, как от боли, и упаду этой женщине прямо под колёса. И вот как только это произойдет, то ты сразу же хватаешь Самсона, садишься в машину и едешь домой — ну, или куда ты там хочешь. «Бэху» можешь взять покататься на три дня, потом созвонимся. Understand, поняла?

— Нет, не поняла, — вредным голосом отвечает сестра. — Скажи мне сначала, кто эта женщина, перед машиной которой ты хочешь выпустить моего кота? А вдруг эта ведьма возьмёт, да и задавит Самсончика?

— Не задавит: эта женщина любит котов и хорошо водит машину.

— А я всё равно против, — упорствует Диана и впивается в меня взглядом. — Быстро отвечай, зачем это тебе понадобилось падать под её машиной?

— Затем, что эта женщина должна остановиться и поверить тому, что я ей скажу, — терпеливо объясняю я, следя по зеркалам за «мерсом». Водитель «мерса» (упертый упырь) решил поиграть со мной в салки. Но я быстро нахожу щель перед ним и идущим в его фарватере «вольво», бью по тормозам, а потом резко ухожу в сторону Профсоюзной под злобные вопли его клаксона.

— Круто, — оценив мой маневр, говорит сестра. — Ну, а если эта женщина тебе не поверит? Что тогда?

— Не беспокойся: ещё как поверит.

— Андрей, а с чего это у тебя такая уверенность? Ты что, её знаешь? — В глазах у Дианы загорается знакомый мне боевой огонёк. — Слушай, bro, вот сколько раз мне тебе повторять, чтобы ты прекратил шастать по девк… — начинает очередную нотацию Диана.

— Ди, лучше заткнись, — предупреждаю я. Диана моментально надулась и молча отвернулась в сторону. — Слушай, я вообще эту женщину не знаю, — извиняющимся тоном говорю я.

«Вот интересно, и почему я вечно должен перед всеми извиняться?»

— Зато ты знаешь, что эта женщина любит котов, — отрезала Ди.

— И что из этого? — отмахиваюсь я. — Единственное, в чём я точно уверен, так это в том, что проблема большинства женщин состоит в том, что они чаще доверяют дуракам, которых спасают от смерти, чем верят в рыцарей, которые спасают от смерти их. Вот и всё.

Диана молчит, обдумывая мои слова. Наконец, кивает:

— Ладно, согласна… Ну, а если что-то всё-таки пойдёт не так?

— А если что-то пойдёт не так, то я импровизирую на месте, а ты при первой же моей команде хватаешь кота и быстро уезжаешь. Тачка твоя в любом случае на три дня. Я тебе это обещал? Ну и всё. Своих слов я не нарушаю.

Мне хочется верить, что дискуссия окончена. Диана отворачивается и начинает терзать пальцем кожаную обшивку сидения. Я вздыхаю:

— Господибожемой, ну что ещё?

— Дурак ты, Андрей, — грустно сообщает мне Диана. — Ты что думаешь, я приехала к тебе только из-за машины, да?

Молчу. Подбираю слова.

— Нет, Диана, — в конце концов, признаюсь я — ты приехала, потому что ты единственная, на кого я могу положиться.

— Просто я тебя очень люблю, — шепчет сестра.

Но я знаю это даже без её слов. На секунду обнял Диану и, потрепав её по плечу, быстро отпустил. Диана выросла на моих глазах. Я сделал всё, чтобы заменить ей отца. Я никогда не был c ней ласков. Но я всегда был с ней откровенен, и, если я мог сказать ей правду, то я говорил её. В этот раз я не мог сказать сестре правду.

— Андрей, пожалуйста, будь осторожен, — между тем шепчет Диана. — Пожалуйста, пообещай мне, что с тобой ничего не случится. Я помогу тебе, я всё для тебя сделаю. Ты же знаешь, я всегда была «за» тебя и никогда «против». Даже когда мы ссорились, я никогда просто так не уходила. Но если ты пострадаешь, если ты только попробуешь «подставиться», то я тебя убью.

Мне смешно, и я приподнимаю брови. На мой взгляд, последняя фраза Дианы — лучший пример женской логики.

— Перестань, не накручивай. Эта женщина мне никто. Я из-за неё не пострадаю. Мои страдания — это исключительно твоя привилегия. — Я привычно пытаюсь перевести всё в шутку, но Диана пропускает мой игривый тон мимо ушей.

— Нет, ты пообещай, — настаивает сестра, — пообещай, что с тобой ничего не случится.