Книга Актер. Часть 2, страница 34 – Юлия Кова

— Почему вы так решили? — пытаясь остаться в рамках вежливости, осведомился он.

— Потому что Я бы так сделал, — спокойно ответил тот, кто «жил» в его ухе. — Исаев завел вас на МКАД, чтобы понять, что вы можете. И я думаю, что не ошибусь, если скажу, что он также уже рассчитал мощность ваших машин и понял, кто в вашей четверке является самым слабым звеном. Но поскольку «наружка» ему не нужна, он попытается вас стряхнуть. С этой секунды будьте предельно внимательны. Удачи.

В том, что этот неведомый ему человек оказался прав, белорус убедился, когда Исаев, выйдя на Рябиновую, в очередной раз ухитрился прикрыть задний номер «акулы» шедшим за ним «Опелем».

А дальше случилось то, чего никто не ждал.

Крутанув ручку газа, Исаев вылетел вперед и вдруг резко затормозил, пропуская вперед оба «Ауди» и «БМВ», и оказался перед носом машины, в которой сидел убийца. После чего Андрей поднял руку и не только показал водителю средний палец, но и для наглядности покрутил им в воздухе. Действие было откровенно расчетливым, наглым и даже циничным.

Сообразить, чего добивается этим Исаев, было несложно. Но самое муторное для Евгения в этой истории заключалось в том, что второй ведомый заглотил наживку.

— Дрянь! Ублюдок... Игры со мной затеял? — взвизгнул его голос в динамике.

«И куда только, мать твою, делась твоя вальяжность?» — пронеслось в голове у Евгения.

— Второй ведомый, не поддаваться на провокацию, — скомандовал он.

Куда там! Мужчина в костюме ответил отборным матом.

— Это приказ! — рявкнул белорус.

— Да пошел ты! — в динамике что-то щелкнуло. Оскорбленно взревел двигатель «БМВ», и черная «бэха» рванула вперед, готовясь смять «Кавасаки».

— Вторая двойка, зажимайте его в тиски. Первый ведомый, прикрывайте спину «объекту». Исаев нужен Чудотворцу живым.

— Есть!..

— Слушаюсь.

Но выполнить команду они уже не успеют.

Звеньевой осознал это, когда Исаев, уводя их в поворот, резко ушел влево. Только тут Евгений заметил бетонные блоки, выставленные в центре пустого, словно вымершего в эти часы проспекта. Тяжелая конструкция высотой почти в метр. А в центре конструкции — пучок железных прутьев, как копья, направленных острием против дорожного потока.

— Второй ведомый, уходи из ряда. Немедленно уходи! Ты не успеешь затормозить! — закричал белорус.

— Он не слышит тебя, он отключил связь. Оставь его, — до ужаса спокойным голосом отозвался в наушнике все тот же металлический голос.

Тем временем «Кавасаки» с повисшим у него на хвосте «БМВ» на неимоверной скорости приближался к бетонной блокам. В этот момент в голове Исаева шел отсчет на мгновения.

Раз... Вытянувшись на «акуле» и буквально прильнув к ней всем телом, Андрей сгруппировался.

Два... И он вывернул руль вправо.

Три... Чиркнув коленом по асфальту, когда мотоцикл практически лег набок, Исаев пригнулся, пролетел под прутьями, вывел «акулу» в правый ряд и только тогда поставил ее на оба колеса.

После этого он сбавил скорость и, не оглядываясь (он и так знал, что произойдет), повел «хвост» за собой к Кутузовскому.

То, что случится через секунду, ударит его в спину отчаянным визгом тормозов, грохотом и скрежетом сминаемого металла. И будь Андрей зажат между бетонным блоком и «БМВ», он бы самортизировал машине удар, но его бы раздавило. Но Исаева там уже не было. И его «загонщик», выкатив белые от страха глаза, сейчас изо всех сил давил подошвой на педаль тормоза. И только в самый последний момент он сумел чудом оторвать взгляд от бетонных блоков, крутануть руль и рвануть на себя «ручник». «БМВ» завизжал. Потом его развернуло боком, и автомобиль ударился правой стороной в бетонный блок. Ведомый даже не успел ощутить удар — скорей, он его услышал. Звон стекла, когда прутья, разбивая окно, вошли в салон и осыпали мужчину осколками. Скрежет сминаемых в гармошку дверей. От удара автомобиль отбросило, и потерявшая управление машина еще раз приложилась о конструкцию задним бампером.

Выстрелили подушки безопасности, спасая убийце жизнь. Скорчившийся за рулем, мужчина замер. Потом он осторожно вдохнул воздух в легкие и закашлялся, чувствуя накатившую тошноту и разглядывая капли крови на белой подушке.

«Жив... — радость кольнула сердце и разлилась по телу теплом. — Я — жив. Жив! ЖИВ!»

Несмотря на боль в груди и головокружение («Похоже, ребра я все же сломал. Плюс получил сотрясение мозга») убийца отчаянно расхохотался. Жить он хотел по-звериному жадно. И в этот момент, невзирая на боль, он был по-настоящему счастлив. Потом убийца зашелся в кашле, сморщился и, сплюнув на подушку безопасности кровавые сгустки, оттер рот ладонью. Через секунду он вспомнил лицо Исаева.

«А тебя, ублюдок, я разыщу, и мы с тобой посчитаемся. Но сначала я доберусь до твоей белобрысой суки. Ира — так, кажется ее зовут?» Подумав о том, какой приказ он получил от Чудотворца втайне от белоруса, мужчина осклабился, и в его глазах появился блеск. Жажда мести. Жажда расправы.

И жажда насилия над женщиной, которая в эти бесконечные для нее часы будет умирать от ужаса.

— Звеньевой, продолжайте слежку. Но оставьте англичанина со вторым ведомым. Позже он вас догонит, — произнес все тот же безэмоциональный голос в ухе Евгения. Белорус, кивнул, не сводя глаз с дороги. Судьба ведомого, выбившегося из-под контроля, его больше не интересовала. Тем не менее, его голос дрогнул, когда он по рации отдавал приказ англичанину.

— Слушаюсь, — ответил тот, сдавая назад.

Проводив глазами покидавшую место аварии тройку, англичанин поставил машину вплотную к покореженному автомобилю ведомого. Затем, покосившись по сторонам, он выбрался из нее и, наклонившись над «БМВ» со стороны, где сидел убийца, постучал пальцем в окно.

— А, это ты... — тот слабо улыбнулся и охнул от боли, когда открывал ему дверь.

— Ты как? — Англичанин на секунду заглянул ему в лицо и переместил взгляд на прут, находившейся в опасной близости от головы мужчины.

— Нормально. Поможешь выбраться? — ведомый указал подбородком на подушку безопасности, пришпилившую его к креслу.

— Сейчас... Подожди, не двигайся. У тебя рана на голове.

— Где? — удивился убийца, пытаясь по инерции поднять руку и прикоснуться к затылку.

— Здесь. — В этот момент англичанин сдавил в руках его голову и насадил ее правым виском на торчащий штырь.

«Ты подставил Того, Кого я люблю. А я — его Первый Апостол. И это я командовал операцией, которую ты чуть было не провалил».

Апостол знал, что в момент смерти ведомый не почувствовал ничего, кроме того, что его тело на секунду отбросило вправо. А потом мир от ведомого спрятала темнота.

А потом мир от ведомого спрятала темнота