Книга Романовы, страница 54 – Надин Брандес

– Царевич, если ты вернешься ко мне здоровым и готовым вести за собой… я буду сражаться за тебя.

Похоже, только это и требовалось Алексею. Он вернулся в беспамятство, а Вайра – к маленьким бумажным квадратикам и бутыли чернил. Словно ничего и не было. Но и я, и Заш молчали, наслаждаясь моментом. От нас не ускользнуло, какой внутренней силой был пронизан этот разговор. Эти двое понимали друг друга настолько, насколько даже я не могла понять брата. Да и сейчас я не уверена, что знаю, о чем он просил ее. Она знала.

Тихое пение Вайры наполнило комнату. Оно пронизывало кожу, мозг, все тело насквозь, успокаивая. Покачивая на своих волнах. Я расслабилась. А в следующий миг свернулась клубочком и покинула темный маленький домик, отправившись в блаженный сон без сновидений.

⁂

Я вздрогнула и проснулась от стука дерева о дерево. Уронила миску. Голова тяжелая, руки затекли, что подсказывало: спала я недолго. И все же достаточно, чтобы ребра завопили от болезненных ощущений и потребовали изменить положение.

Вайра закончила творить заклинание. Пение прекратилось. Тусклый свет исходил от заходящего солнца. Прошло уже больше часа. Они с Зашем тихо заговорили.

– Ты сам их выбрал, Заш, и теперь отвечаешь за них. Ты сам решил их опекать.

– Но как же ты?

– Я справлюсь, – фыркнула она.

Заш покачал головой.

– Каким образом?

– Не дави на меня, мальчик. Я экономила твое солдатское жалованье, а не растрачивала его впустую. Мне хватит. У тебя теперь новые обязанности.

Она протянула ему один бумажный квадратик.

– Это поможет девочке. У нее сломаны ребра. Заклинание успокоит боль, но не сразу. Остальные три – для царевича.

– Я возьму их с собой, – с трудом приняв сидячее положение, протянула я руку.

– Я знаю своего внука. Тебя – нет, даже если ты великая княжна. – Она передала квадраты Зашу. – Эти заклинания залечат раны царевича, но магия сформируется в течение часа. Ни одно из магических слов не остановит внутреннего кровотечения. Это все, на что я способна. И так потратила лишний час на их создание. Еще два заклинания одинаковы – приглушат боль. Все это поможет ему очнуться и почувствовать себя сравнительно неплохо. Он сможет ходить. Каждое заклинание – на 24 часа. Но целительной силы в них нет.

– О, спасибо. Благодарю. – Я зажала рот руками.

– Можно использовать одно из них прямо сейчас? – Заш сунул заклинания в карман.

– Не смей, – ответила Вайра. – Я уже использовала заклинание, останавливающее кровопотерю. Следует дать его телу возможность впитать магию, прежде чем предлагать следующее. – Она кивнула Зашу, указывая на созревающее магическое слово. – Воспользуетесь этим через час. Теперь – все. Я выиграла время для цесаревича. Ваша обязанность убедиться, что оно не пропадает зря.

Ее рука погладила лоб Алексея, но она, казалось, не заметила этого движения.

– У него тяжелая рана на голове. – Вайра вернула глиняную бутылку и серебряную булавку в тайник в камине. – Кровь внутри распространяется и может забрать его жизнь в любой момент. – Она подняла на меня глаза. – Тебе нужен более сильный мастер заклинаний.

Алексей казался таким хрупким, лежащий с распухшей, наполовину багровой головой. Поверхностное дыхание. Еще не зажившее после падения в Ипатьевском доме колено. Как кровотечение из раны на голове сможет утихнуть настолько, чтобы он выжил? Нужно найти ответ. Найти другое решение.

– А что, если мы отведем его к белым?

– Девочка, солдаты бросят оружие и сдадутся большевикам, стоит им увидеть царевича в таком состоянии. Огонь в их груди пылает благодаря вере в то, что наследник жив. Слабый, умирающий мальчик ее разрушит. Показав его людям в таком состоянии, ты лишишь их надежды.

Моя семья всегда скрывала от людей состояние Алексея, и потому народ создавал собственный образ царевича – тот, которому он никогда не смог бы соответствовать, несмотря на огонь в его сердце.

– Но мы можем замаскировать его. Можем подойти к «белым» как простые крестьяне. Они в Екатеринбурге!

– Нет, Настя. – Я едва слышала, так тихо говорил Заш.

– Ты о чем?

– Они были недостаточно близко, чтобы спасти вас. Да, они приближались к Екатеринбургу, но Юровский использовал их как… как предлог, чтобы спланировать… казнь.

Я вцепилась в подлокотник кресла.

– Ты ошибаешься. С нами связался офицер Белой армии. Нас хотели спасти. Мы отказались от спасения, потому как не хотели, чтобы оно привело к гибели наших друзей-большевиков.

Он медленно покачал головой.

– Тот офицер Белой армии мертв. Авдеев перехватил первое письмо. Белобородов потребовал, чтобы он подделал ответы, надеясь захватить тебя и твою семью при попытке побега – и ускорить приказ о казни.

Каждое произнесенное им слово иссушало надежду, за которую я цеплялась, каплю за каплей. Все эти письма, написанные и полученные нами, с отвратительным планом побега… все эти долгие ночи, проведенные за связыванием веревки из простыней и за мечтами о спасении… оказались фальшивкой?

– Ты знал об этом? – выдохнула я.

– Узнал только в последние дни.

– Сейчас не время! – Вайра сунула мне в руки стопку белых и серых вещей, отороченных мехом. – Переодевайтесь и отправляйтесь в путь.

Я уставилась на одежду, пытаясь прийти в себя после сказанного Зашем.

– Перестань таращиться и одевайся, – рявкнула Вайра. – Это наша национальная одежда из оленьей шкуры.

Вот почему у Вайры и Заша волосы такого цвета. Должно быть, они принадлежат к одному из народов Сибири. Что привело Заша в большевистскую армию? Что вообще привело их в деревню?

– Разве так мы не привлечем еще больше внимания? – удивилась я.

– Ты сидела в тюрьме, взаперти. И не знаешь, что привлечет здесь внимание, а что – нет. Так будет гораздо лучше, чем в рваной юбке.

Заш взял у меня оленью шкуру и протянул пальто. Я позволила ему помочь, в основном потому, что боль в ребрах мешала мне одеться самостоятельно. Оленья шкура касалась кожи, подобно теплому шерстяному одеялу. Само ощущение почти успокаивало боль.

Мы собирались уходить ради безопасности Вайры, но куда?

– Что вы знаете… о Дочкине?

Вайра поднялась с пола, ее колени похрустывали, как свежее полено в огне.

– Что знаешь ты?

Меня так и подмывало потянуться к матрешке, но я сжала волю в кулак.

– Знаю, что Красная армия так и не нашла его.

– Поверь мне, девочка, если красные со всеми своими возможностями, комиссарами и упорством не смогли его найти, у тебя нет никаких шансов. – Она избегала моего взгляда.