Книга Милый пленник, страница 82 – Кэти Максвелл

— Вы все еще здесь, — сказала она и, подумав немного, махнула рукой. — Вон отсюда, бездельники. Вы хорошо справились со своей работой. Мой Уильям был бы вами доволен.

— Надеюсь, ты не забыла наш уговор? — спросил виконт. — Ты обещала купить мне и Беннестеру по паре новых ботинок. Таких, какие нам нравятся. Помнишь?

— Помню, помню. А теперь убирайтесь отсюда. С сапожником я расплачусь потом.

— Мне не нужны ботинки, — едва слышно сказал Беннестер. Он подошел к Кэролайн и протянул ей листок бумаги, на котором он написал свое стихотворение. — Я не притворялся, миледи. Все, что здесь написано, — правда. Я буду вам очень признателен, если вы разрешите мне навестить вас еще раз.

Кэролайн удивило то, с какой искренностью говорил этот юноша. Она посмотрела на лист бумаги. Буквы расплывались у нее перед глазами. Кэролайн осторожно взяла виконта за руку.

— Я тронута вашей добротой и искренностью, мистер Линнфорд... но я не могу сейчас дать вам ответ.

Слегка покраснев от смущения, Беннестер опустил руку.

— Конечно. Прошу простить мою бестактность.

Кэролайн очень не хотелось обижать его, однако ничего более ободряющего она сейчас сказать не могла. К тому же он еще так юн. «Щенок», — так, кажется, назвал его Джеймс.

— Вы оба поедете со мной, — распорядилась леди Мэри, взяв за руки виконта и Беннестера. — Вы отвезете меня домой. Я очень устала, и мне нужно отдохнуть. Здесь уже не будет ничего интересного.

Юноши послушно поплелись за ней.

— Ты идешь, Виолетта? — спросила леди Мэри, слегка повернув голову.

— Да, уже иду, — ответила миссис Миллз. Она направилась к двери, но, проходя мимо Кэролайн, остановилась. — Жаль, что у нас ничего не получилось. Мы очень хотели помочь тебе, — сказала она, слегка сжав руку Кэролайн.

— Для того чтобы забыть несчастную любовь, нужно влюбиться еще раз. Это самое лучше средство, — услышала она за спиной низкий мужской голос.

Эти слова удивили Кэролайн. Она повернулась, и ее глаза встретились с выразительными синими глазами Девона Маршалла. Сев на скамейку для ног, стоявшую возле ее кресла, он погладил ее по руке. Кэролайн вздрогнула и покачала головой, давая ему понять, что не разделяет его чувств.

Его пренебрежительная ухмылка превратилась в грустную улыбку.

— Да этот Феррингтон — счастливчик, — сказал он.

— Был счастливчиком, — поправила его баронесса. — Был. Пойдем, mon cher [25] , не будем мешать Кэролайн. Ей нужно побыть одной и успокоиться. Кэролайн не похожа на нас с тобой. Она слеплена из другого теста.

Маршалл поднялся на ноги.

— Жаль, — проговорил он, слегка коснувшись волос Кэролайн. — Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, дайте знать Шарлотте. Она найдет меня.

— Да, — сказала слегка озадаченная баронесса. — Он всецело в моем распоряжении. Стоит мне только позвать, и он уже у моих ног.

— И сегодня ты еще раз убедилась в этом, не так ли? — произнес Маршалл, предложив свою руку старой даме.

— О Девон, ты всегда такой галантный. Жаль, что не все английские мужчины такие же смелые и безрассудные, как ты.

— Именно поэтому не все английские мужчины любят и ценят меня так, как ты.

— Да, cherie, у тебя очень много недоброжелателей, — ответила баронесса, и они покинули гостиную.

— Будут еще какие-нибудь распоряжения, леди Пирсон? — спросил Джаспер, закрыв за ними дверь. Этот вопрос слуга задавал Кэролайн только тогда, когда Минервы не было дома. То, что он сейчас обратился к ней, а не к ее тетке, говорило о том, что он, как и все остальные, жалеет Кэролайн.

— Нет, больше не будет никаких распоряжений, — сказала Минерва, и Кэролайн была ей очень благодарна за это. У нее просто не было сил, чтобы говорить.

Слуга поклонился и вышел из гостиной. Минерва первой нарушила молчание.

— Со временем эта боль пройдет, Кэролайн, и тебе станет легче, — сказала она.

Кэролайн посмотрела на свои руки, безвольно лежащие на коленях, и ответила:

— Да.

Несколько долгих минут они сидели молча. «Лучше бы я никогда не встречала Джеймса Феррингтона и не знала о том, чего была лишена в этой жизни», — тяжело вздохнув, подумала Кэролайн. «Нет, все-таки было бы ужасно прожить жизнь и не испытать того неземного наслаждения, тех волшебных минут счастья, которые я испытала в его объятиях», — еще раз вздохнув, решила она.

— Неужели уже ничего нельзя сделать? — спросила Минерва. В ее голосе было столько горечи и отчаяния, что сердце Кэролайн сжалось от боли.

— Ничего.

— Ты просила его расторгнуть помолвку?

В первый раз за это время Кэролайн посмотрела на тетушку.

— Как я могла просить его об этом? Джентльмен не может расторгнуть помолвку. Если бы Джеймс решился на такой поступок, он лишился бы всего — и положения в обществе, и репутации. Этим он опозорил бы не только себя, но и дочь Лэвенхема.

— Я ненавижу наше общество, ненавижу его жестокие законы.

Минерва и раньше бранила высший свет, но Кэролайн не обращала на это внимания. Сейчас она впервые поняла, что ее тетка права.

— Мне нужно снять это платье, ведь мы должны вернуть его баронессе.

— Это можно сделать и позже. Шарлотта уже давно не носит его. С тех пор как она в последний раз надевала это платье, прошло много лет.

Кэролайн заставила себя улыбнуться.

— Это было тогда, когда она соблазнила немецкого принца?

— Немецкие принцы очень неравнодушны к женскому полу. Их легко соблазнить. — Минерва улыбнулась ей в ответ. — В последний раз Шарлотта надевала это платье для короля Греции.

— О, значит, я ошиблась! — весело воскликнула Кэролайн, хотя ей сейчас было совсем не до веселья. — Нет, я все-таки сниму его. Оно такое тесное, что я едва дышу. А еще мне нужно стереть с ногтей вот это, — сказала она, посмотрев на свои ноги, выглядывавшие из-под подола платья. — Откуда у баронессы эта краска?

— Ей подарил ее один маньчжурский полководец.

— Скажи, Минерва, твоя жизнь была такой же бурной и полной приключений, как и жизнь баронессы?

Тетушка засмеялась. Это был теплый, искренний смех.

— Нет, куда мне до нее. Шарлотта — уникальная женщина.

Кивнув головой, Кэролайн направилась к двери. Однако Минерва остановила ее, положив ладонь на ее руку.

— Когда-нибудь в твоей жизни появится другой мужчина, — сказала она.