Книга Артур, страница 121 – Стивен Лохед

Королева повернулась к нам и улыбнулась, но улыбка ее была вымученной.

— Артур, — тихо позвал Эмрис.

Пендрагон открыл глаза и повернулся к Мудрому советнику.

— Чудесный день, не правда ли?

— Да. Как ты?

— Я здоров.

— С заходом солнца похолодает. Давай вернемся в лагерь.

— Но солнце еще не зашло, — ответил Артур. — Посиди немного со мной.

— Охотно, — отвечал Эмрис, опускаясь на колени рядом с ним.

Все трое некоторое время смотрели на всадников. Солнце опускалось, тени становились длиннее. Над головой кружили морские птицы, горестным криком провожая ушедший день. Неподалеку бились о берег волны. Смеркалось.

Эмрис встал и тронул Артура за локоть. Пендрагон вздрогнул; оказывается, он задремал. Тем не менее, когда Мирддин его коснулся, он выпрямился и велел, чтобы подошли победители в состязаниях. Король добрыми словами похвалил их, а королева вручила каждому по драгоценному камню. Исполнив обычай, Артур попрощался со своими людьми и вернулся в лагерь.

На ужин ели дичь, добытую в соседних холмах, запивали пивом из корабельных припасов. Ночь выдалась сырая и холодная, как и обещал Эмрис, так что костры развели пожарче. Гвенвифар и Бедуир несколько раз уговаривали Артура удалиться в шатер, но Пендрагон не соглашался.

Он объявил, что останется с королями и воинами и потребовал песню. Мирддин Эмрис сначала отказывался, потом все же сдался и велел подать арфу.

— Какое из британских сказаний ты хочешь нынче услышать, о Пендрагон?

Артур задумчиво наморщил лоб и, помолчав, ответил:

— Сегодня я хочу слышать не о Британии, но об Ином Мире. Ночь холодная, ветреная — такие сказания как раз для бурных ночей.

— Хорошо, — согласился Мирддин Вледиг, — так послушайте, коли хотите, песнь о Бладидде, Увечном короле.

Я подивился его выбору, ибо это мрачная и малопонятная повесть о князе, который так ненасытно желал мудрости, что обманул Владыку Иного Мира, однако добытые знания навлекли на него беду, а затем и гибель. Впрочем, королям песня понравилась, тем более, что ее и впрямь прекрасно спел Досточтимый Эмрис, последний истинный бард на Острове Могущественного.

Песнь затянулась, а когда она кончилась, Артур пожелал своим спутникам доброй ночи и под руку с Гвенвифар удалился в свою палатку. Я лег у огня на красной телячьей коже, получше завернулся в плащ и уснул.

Меня разбудили встревоженные голоса. Я встал и увидел, что в палатке Пендрагона горит факел. Под ложечкой заныло.

Лагерь был темен, все остальные спали. Я подкрался к палатке и заглянул внутрь.

С Артуром были Эмрис и Бедуир. Гвенвифар стояла чуть поодаль, опустив руки, и крепко стискивала край шелковой накидки. На лице ее и платье была кровь.

— Лежи спокойно, Медведь, — уговаривал Бедуир. — Дай Эмрису тебя осмотреть.

— Отпусти, брат, — прохрипел Артур, — я сейчас встану. Не хочу, чтобы кимброги видели меня таким.

Эмрис ощупывал рану; руки его были в крови.

— Кимброги и прежде видели тебя на земле, — убеждал Бедуир. — Им это не в новинку. А теперь лежи смирно.

— Не буду! Помоги мне встать! — Он схватил Бедуира за плащ и попытался подняться.

Повязка соскользнула с шеи. Я увидел рану и ахнул.

Она была зеленовато-серая, и от нее разбегались лиловые прожилки. Мясо вокруг первоначального пореза почернело и гнило. Шея воспалилась, краснота распространилась от горла до подмышек. Видимо, ночью рана открылась — боль, наверное, была нестерпимой! — и Эмриса позвали остановить кровь.

— Все, — сказал Мирддин наконец. — Больше я ничего не могу.

Они с Бедуиром взяли Артура за плечи и поставили на ноги.

— Наконец-то мы разделались с Медраутом, — весело промолвил Артур. — Никто теперь не посмеет напасть на императора Британии. Где Гвенвифар?

— Здесь неподалеку, — ответил Мирддин Эмрис.

— Надеюсь, с ней ничего плохого…

— Нет, нет, Артур, — тихо, настойчиво произнес Эмрис. — Твоя рана воспалилась и лопнула. Я не знаю, что делать, Артур, ты понимаешь? Я ничем не могу тебе помочь, но знаю, где смогут.

Бедуир поднял глаза, увидел меня и жестом подозвал ближе. Я подошел, он крепко стиснул мое плечо.

— Быстрей, — дрожащим голосом произнес он, — отыщи Баринта, пусть готовит ладью.

Я шагнул к пологу, и Бедуир добавил:

— Ступай тише, Анейрин, никто не должен знать.

Сам не свой от волнения и страха, я побежал будить кормчего и передавать ему тайное поручение. Отыскать Баринта было нетрудно — он всегда устраивался поближе к кораблям. Я выбежал на дорогу. Холодный ветер хлестал плащом по ногам. Луна стремительно неслась за клочьями облаков; в ее неверном свете поблескивали белые барашки на море.

Я направился прямиком к тому месту на берегу, где возле шатра из шкур мерцал одинокий костерок.

— Баринт! — позвал я, перекрикивая стоны ветра и волн.

Он завозился и высунул голову из-под кожаного полога. Я передал ему слова Бедуира. Баринт тут же исчез, чтобы через мгновение появиться в плаще и с лампой, и сразу направился туда, где привязал челн.

Я побежал назад по песку и увидел на дороге выше по склону мерцающий факел. Бедуир и Мирддин вели Артура под руки. Его шатало. Гвенвифар шла следом, держа в одной руке факел, в другой — королевский меч.

— Лодку сейчас спустят, — сказал я.

— С Баринтом кто-нибудь есть?

— Нет. Он один.

— Хорошо. — Эмрис устремил взгляд на море. Оно по-прежнему волновалось, но белых барашков стало поменьше.

— Придется плыть по бурному морю, зато быстрей доберемся. Оно и к лучшему. Времени осталось совсем мало.

— А теперь, Артур, дай я тебя усажу, — сказал Бедуир.

— Нет… я постою. Пожалуйста, Бедуир. Еще немного…

— Хорошо.

— Бедуир, брат мой…

— Что тебе, Медведь?

— Пригляди за Гвенвифар. Позаботься, чтобы у нее ни в чем не было нужды.

Бедуир проглотил комок.

— Сам позаботишься, Медведь.

— Если со мной что-нибудь случится.

— Ладно… коли ты так хочешь, — промолвил Бедуир, плотнее кутая Артура в алый плащ.

Пендрагон с трудом держал голову. Говорил он совсем тихо, почти шептал.

— Мирддин, — сказал он тихо, — прости, что я не стал таким королем, как тебе хотелось, — Летним Владыкой.

— Ты был таким королем, как хотелось Богу. Все остальное неважно.

— Я делал все, что ты у меня просил, верно, отец?