Онлайн книга «Шефы тоже плачут»
Мила с отцом уже в ресторане. Когда входим с Орловским в полупустой зал, первое, на что натыкается мой взгляд - фигура цапли, которая довольно громко что-то вещает. Тётя Таня сидит за столиком в сторонке, потирает лоб и читает что-то в увесистой папке. На нас внимания не обращает, в отличие от Милены, которая мгновенно выцепляет нас глазами, и на лице её появляется такое выражение, что хоть сковородку под рукой нащупывай. - Не думала, что их тут рассадят как дорогих гостей, - бурчу недовольно, отворачиваясь от цапли и направляясь к матери Андрея. - Деловые переговоры. Надо соблюдать нейтралитет, - пожимает плечами Орловский. Не знаю намеренно или нет, но он обнимает меня, и мне становится гораздо спокойнее. Даже если хочет показать Милене, кого именно выбрал и будет выбирать всегда, - мне плевать. - Ой, дети. Я тут отчёты просматриваю, - наконец замечает нас тётя Таня, кивая на документы. - Может, Андрей Павлович будет интересоваться рентабельностью «Стяга». - Ему явно пофиг. - Орловский явно настроен пессимистично. - Доходы ресторан приносит нам, а не ему. - Я тут прикинула варианты. Поднятие арендной платы… большая кредитная сумма. Такой я не видела тётю Таню никогда. От той, которая вчера в своём кабинете собиралась бороться за «Стяг», не осталось и следа. Вместо неё - растерянная и испуганная женщина, которую хочется обнять и заверить, что всё будет хорошо. Только вот и я сама ни черта в этом не уверена. - Мам… В голосе Орловского тоже сквозят нотки, заслышав которые, желание взять сковороду и подправить цапле её «светлый и невинный» облик увеличивается в геометрической прогрессии. - Ладно, пойдёмте к ним, Андрей Павлович должен вот-вот подъехать. Мне это не кажется хорошей идеей. От необходимости садиться рядом с Миленой и Георгием Борисовичем - её отцом - по спине проходит нехороший холодок. Но я вполне могу потерпеть, главное, чтобы сдержался Орловский. Приземлившись на стуле поодаль от нашего прекрасного собрания, я делаю вид, что занята сотовым, на деле же чутко прислушиваюсь ко всему, о чём говорится за столом. Начинает казаться, что именно мне предстоит быть своего рода громоотводом, если вдруг градус беседы превысит допустимые нормы. - Скажите, Георгий Борисович, - обращается к отцу Милены Андрей после кратких и сухих приветствий, - как так вышло, что вы захотели выкупить помещение, которое занимает «Стяг»? Вопрос не в бровь, а в глаз, вот только мне совсем не кажется, что отец цапли будет честен с нами. - Андрюш, ты же знаешь. У меня были большие планы на совместный бизнес. - Знаю. Но не пойму причин, по которым нельзя пересмотреть условия сотрудничества. - Не поймёшь? Я же говорил тебе, что заинтересован исключительно в семейном бизнесе, и сеть ресторанов, родоначальником которой должен был стать «Стяг», как раз задумывалась именно как семейная. - Это я помню. Но сейчас всё иначе. Мы можем сотрудничать на иных условиях. Это для меня становится сюрпризом, и я пока не пойму, как к нему относиться. Он что, действительно рассматривает возможность партнёрских отношений с этими людьми? Нет, в войне, как известно, все средства хороши… Только я не понимаю, как можно доверять Милене и её отцу. - Для меня нет иных условий, Андрюш. Теперь я буду запускать сеть ресторанов один, без партнёров, и первый из них торжественно откроется в обозримом будущем на месте «Стяга». Я вижу, как усмехается Милена, и как сжимаются челюсти Андрея, но испугаться, что за этим последует взрыв, не успеваю. К столу подходит мужчина лет тридцати пяти, вероятнее всего, тот самый Шумов Андрей Павлович, которого мы так ждём. Он коротко и отрывисто здоровается со всеми, после чего переводит взгляд на меня, и мне становится не по себе. Никому из присутствующих он не уделил столько внимания, и от этого чувствую себя как-то странно и необычно. - Хорошо, что все в сборе, - наконец отлепившись от меня взглядом, говорит он. - Не люблю подковёрных игр, и думаю, что нам всё стоит обсудить вот так, когда все три стороны собираются за одним столом. В его голосе звучат устало-спокойные нотки, и они дарят мне настолько необъяснимое чувство умиротворения, будто он только что сказал, что «Стяг» остаётся за нами, а Милена с отцом могут идти отсюда лесом. - Андрей Павлович, я не совсем понимаю поспешность принятого вами решения, - говорит тётя Таня, и в голосе её снова звучат нотки отчаяния. - Вы нас поймите правильно, пожалуйста, для нас ресторан многое значит. Что будет сейчас, когда нам придётся переезжать… я даже боюсь представить. - Бизнес есть бизнес, - пожимает плечами вовсе не Шумов, а Георгий Борисович, будто это его спрашивали, а не хозяина помещения. - Вы получите неустойку по договору аренды. - Эта неустойка - всего лишь деньги. - Всего лишь? Я же сказал вам, Татьяна, это бизнес… - И всё же пока я окончательно ничего не решил, - веско произносит Шумов и вновь смотрит в мою сторону. А у меня внутри опять расцветает надежда. Что, если действительно не всё потеряно? - Для меня наш договор выгоднее продажи. Но я хочу уехать из России и не собираюсь оставлять в своей жизни ничего, что меня с ней бы связывало. Звучит совсем не обнадёживающе, и наверное, шансов на то, чтобы перебить предложенную отцом Милены сумму, у нас совсем немного. За столом воцаряется суматоха. Тётя Таня что-то вещает про рентабельность, возможность поднять арендную плату и готовность к этому. Называет суммы, за которые мы можем себе позволить покупку помещения, но в беседу то и дело вклинивается Георгий Борисович, с лёгкостью отбивающий все её подачи. И только Орловский и Шумов сидят, не произнося ни слова. Один смотрит прямо перед собой, второй - всё так же на меня, что заставляет уткнуться в телефон и сделать вид, что меня здесь нет. Напрочь не могу понять, что он такого интересного углядел во мне, что я привлекла столько внимания со стороны Андрея Павловича? И везёт же мне на Андреев, с которыми вообще не поймёшь, как себя вести. Хочется провалиться сквозь землю. Может, виной всему то, что я часто мелькала на экранах ну и… домелькалась? Хотя, вон цапля и вовсе звезда, ставшая победительницей третьего сезона… - Рита, а вы нам ничего не хотите сказать? - внезапно обращается ко мне Шумов, и в меня впериваются сразу пять пар глаз. - Эм… я? - Да, вы. Татьяна Алексеевна сказала, что вы можете стать её партнёром. - Я? - Да, вы, - терпеливо повторяет Шумов, в то время как цапля громко хмыкает и отворачивается, будто перед ней не человек, а насекомое. - Я предложила тёте Тане сумму, которую выиграла в «Законах вкуса», чтобы она смогла выкупить у вас помещение, но о партнёрстве речи не шло. - То есть, вы готовы просто так отдать свои деньги? |