Книга Королевское чудовище, страница 18 – Кристина Кашор

Руки на ее запястьях сжались сильнее.

— Лживая пожирательница чудовищ.

От боли из глаз ее лились слезы. «Вы меня разочаровали. Люди говорят о вас так, будто вы какой-то особенный, но что особенного в том, чтобы зажимать беззащитных женщин в темных углах и называть их грязными словами? Обычное дело».

— И я должен поверить, что вы беззащитны? — оскалился он.

«Против вас — да».

— Но не против королевства.

«Я не собираюсь выступать против королевства. По крайней мере, — добавила она, не больше, чем вы, Бриганделл».

У него был такой вид, будто она дала ему пощечину. Исчез яростный оскал, во взгляде проглянула вдруг усталость и неуверенность. Он отпустил ее запястья и отступил чуть назад, достаточно для того, чтобы она сумела отойти от него и от стены, отвернуться и обхватить правой рукой раненое плечо. Ее всю трясло, платье стало липким — рана снова открылась и кровоточила. Он сделал ей очень больно, и она была зла как никогда в жизни.

Файер не поняла, откуда в легких взялся воздух, но не стала сдерживать рвущиеся с губ слова.

— Вижу, вы хорошо изучили пример своего отца, прежде чем решить, кем хотите стать, — прошипела она. — Деллы в надежных руках, да? Вы и ваш брат, вы… вы оба можете катиться к зверям:

— Это из-за вашего отца погиб король и Деллы тоже, — выплюнул он в ответ. — Я жалею лишь о том, что сам он не умер от моего меча. Я презираю его за то, что он покончил с собой и не доставил мне удовольствия убить его, и завидую чудовищу, которое перегрызло ему горло.

Тут она повернулась к нему и впервые за все это время увидела, по-настоящему увидела. Он часто дышал, сжимая и разжимая кулаки. Глаза у него были ясные, очень светлого серого цвета, и сверкали чем-то большим, чем гнев, чем-то отчаянным. Крепкий, чуть выше среднего роста. У него был красиво очерченный рот, как у его матери, но кроме него и этих кристальных глаз, во внешности его не было ничего примечательного. Бриган смотрел на нее в таком напряжении, что, казалось, вот-вот треснет, и внезапно ей подумалось, что он так молод, а груз на его плечах так велик, что он на грани полного изнеможения.

— Я не знал, что вы ранены, — добавил он, глядя на кровь на ее платье, и этим окончательно запутал Файер, потому что в голосе его звучало искреннее сожаление. Ей не хотелось слушать извинения — куда справедливее ненавидеть его, потому что он отвратителен.

— Вы бесчеловечны. Только и делаете, что причиняете людям боль, — сказала она, потому что не могла придумать ничего хуже. — Это не я чудовище, а вы.

И, развернувшись, ушла.

Сперва она пошла в комнату Арчера, чтобы смыть сочащуюся кровь и перевязать руку, а потом пробралась к себе — Арчер по-прежнему спал в ее постели. Раздевшись, она подняла с пола его рубашку и натянула на себя. Ему будет приятно, что она решила ее надеть, и он ни за что не догадается, что ей просто нужно скрыть запястья, багровые от синяков, которые ему видеть нельзя. У нее сейчас не хватит сил на Арчера и его мстительную ярость.

Порывшись в сумках, Файер нашла травы, предохраняющие от беременности, проглотила их всухомятку, прильнула к Арчеру и провалилась в сон без сновидений.

На следующее утро ей показалось, что она не просыпается, а тонет. Арчер чем-то отчаянно шумел, собираясь. Она с усилием выплыла из забытья и поднялась на постели, задушив стон от старой боли в плече и новой — в запястьях.

— Ты такая красивая по утрам, — Арчер остановился перед ней и поцеловал в нос. — И невозможно хороша в моей рубашке.

Может, и так, но чувствовала она себя просто трупом. Если бы только можно было поменяться: как приятно было бы выглядеть трупом, но при этом чувствовать себя невозможно хорошо.

Арчер был уже одет, не считая рубашки, и совершенно точно собирался уходить.

— Куда ты так торопишься?

— Сигнальный огонь зажгли, — ответил он.

Сигнальный огонь зажигали в городах, расположенных в горах, когда на них кто-то нападал, чтобы призвать на помощь соседей.

— Что за город?

— Серый порт, к северу отсюда. Нэш и Бриган выступают сейчас же, но птицы нападут до того, как они доберутся до туннелей. Я буду стрелять со степы вместе со всеми, кто может держать лук.

Она моментально проснулась, словно ее бросили в ледяную воду.

— Значит, Четвертое уже уехало? Сколько воинов у Нэша с Бриганом?

— Восемь моих и Роэн дала еще сорок своих гвардейцев.

— Всего сорок!

— Она многих отправила с Четвертым, — объяснил Арчер. — Воины из Третьего их заменят, но они, конечно, еще не подоспели.

— Пятьдесят человек против двух сотен птиц? Они с ума сошли?

— Или так, или вовсе проигнорировать просьбу о помощи.

— Ты не едешь с ними?

— Принц счел, что мой лук принесет больше пользы на стене.

Принц. Она замерла.

— Он сюда приходил?

Арчер взглянул на нее искоса:

— Конечно, нет. Его люди не могли меня найти, и тогда пришла Роэн.

Это было неважно, она тут же забыла об этом, поглощенная другим фактом — пятьдесят безумцев собираются пробиться через стаю из двух сотен птиц-чудовищ. Поднявшись с постели, она взяла одежду и скрылась в ванной, чтобы Арчер не заметил ее запястий, пока она переодевается, а когда вышла, он уже ушел.

Файер спрятала волосы, надела щиток на руку и, схватив лук и колчан со стрелами, побежала за ним.

В моменты отчаяния Арчер опускался даже до угроз. Вокруг них в конюшнях кричали воины и суетились кони, и он сказал, что привяжет ее к стойлу Малыша, если понадобится, но на стену не пустит.

Это все были пустые слова, Файер пропустила их мимо ушей и обдумала все шаг за шагом; Стреляла она хорошо. Рука зажила достаточно, чтобы можно было стрелять, пока хватит сил терпеть боль. К тому времени, как воины доскачут до туннеля, она успеет убить двух или, может, трех чудовищ — а значит, на воинов эти три чудовища не нападут.

А чтобы убить человека, достаточно и одного.

Кто-то из этих пятидесяти погибнет еще до того, как они доберутся до места битвы в Сером порту.

И вот тут рассуждения кончались и начиналась паника. И зачем они только едут. Зачем рисковать собой ради спасения какого-то городка… Раньше она не понимала, что люди имеют в виду, когда говорят, что принц и король — храбрецы. Зачем им понадобилось быть храбрецами?

Она повернулась вокруг себя, ища глазами братьев. Нэш, уже на коне, был взвинчен и рвался в путь — из вчерашнего пьяного балбеса он превратился в лидера, который как минимум создавал впечатление царственности. Бриган ходил меж воинов и подбадривал их, время от времени переговариваясь с Матерью. Он был спокоен и уверен, даже посмеялся над шуткой одного из гвардейцев Арчера.