Онлайн книга «Анестезия»
– Привет. Настя опешила, когда открыла дверь, в которую настойчиво звонили. На пороге стоял Зубарев. Смотрел на неё, а она – уставилась на парня в ответ. И слышала, как её сердце колотится где-то в висках. – Привет. – Пустишь? – кивнул он внутрь квартиры. – Конечно. Заходи. А как ты здесь очутился? – Позвонил домой, мама сказала, что ты уже уехала. Взял адрес и приехал. Настя опустила взгляд и повернулась к вошедшему Саше спиной, закрывая за ним дверь. Она чувствовала, как её щёки опаляет румянец. Зубарев приехал к ней, сам… Значит, их вчерашняя прогулка тоже что-то для него значила. – Будешь кофе? Или может, голоден? – Голоден. Ей почудилось, или Саша вкладывал в это слово совсем иной подтекст? – Тогда идём на кухню, сейчас сделаю ужин. Зубарев вымыл руки и устроился за столом. Настя захлопотала у плиты, чувствуя на себе его взгляд. – Вообще я удивлена, что ты приехал, – призналась она, поставив перед Сашей тарелку. Вымыла овощи и стала быстро нарезать их для салата. – Приятно или неприятно? – Приятно, конечно. – Настя едва сдержала улыбку. – Не думала, что ты можешь в этом усомниться. Возникло молчание. Она торопилась с ужином, Саша, откинувшись на спинку стула, сидел и наблюдал за Настей. И ей было одновременно не по себе от его взгляда, но в то же время хотелось, чтобы он так и продолжал на неё смотреть. – Вот, – положив Зубареву еду, подвинула к нему тарелку Настя. – Приятного аппетита. Она устроилась напротив и принялась смотреть, как Саша уплетает за обе щеки нехитрый ужин. У неё внутри появилось странное ощущение – будто знакомы были с Зубаревым не сутки, а как минимум год. И сейчас всё то, что между ними происходило, казалось закономерным. – Спасибо, ты спасла меня от голодной смерти, – поблагодарил Саша, когда доел. – Почему ты не осталась у нас? – Мне завтра на учебу. – А я думал, ты от меня сбежала. – Почему должна была сбежать? – Не знаю. Вдруг я тебя напугал. – Зубарев растянул губы в улыбке. – Или не страшный? – Ни капельки. Кстати, я тут вспомнила, что у отца где-то лежат наборы такие открыток… может, знаешь… из советского времени. – Хоккейных? – Да. – Круто! Я бы посмотрел. – Правда? Настя вскочила из-за стола и устремилась в спальню родителей. Принялась рыться в шкафу, в котором и видела эти открытки в последний раз. – Блин, кажется, тут были, – обернулась она к Саше, когда поняла, что он стоит в дверях и наблюдает за ней. – Куда-то папа их переложил. Она не успела отойти от шкафа и начать искать их в комоде, когда Зубарев сделал молниеносное движение и оказался рядом. Обхватил её за запястье, развернул к себе лицом и поцеловал. Коротко и отрывисто, так, что у Насти ноги подкосились. – Саш, – только и выдохнула она, когда Зубарев отстранился. – Саша… Второй поцелуй был медленным и тягучим. Настя схватилась за плечи парня, чувствуя под пальцами стальные мускулы, которые перекатывались под тканью футболки. До Саши она целовалась с парнями не так, чтобы очень часто. И процесс ей этот не сказать, что очень нравился, а сейчас… сейчас она таяла от того, что происходило. От прикосновения его губ к своим, от того, каким нежным он был. – Потом открытки найдёшь. Сейчас одевайся, погуляем немного сходим, пока у меня не включился режим варвара, – шепнул Саша, разрывая поцелуй. Настя снова опустила взгляд, но рук с плечей Зубарева так и не сняла. Стоять вот так и держатся за него, чувствовать тепло его тела, было очень закономерным и правильным. – Хорошо, я быстро, – нехотя отступила Настя и, только когда скрылась в своей комнате, смогла сделать первый полноценный вдох. Кажется, она до безумия влюбилась. За какие-то считанные часы. Но это было таким правильным. После этого они не виделись пару дней, за которые Настя успела безумно соскучиться по Зубареву. Как-то само собой разумеющимся стало то, что надоедать ему звонками или сообщениями она не стала, хотя у неё и была такая возможность. Настя просто верила, что всё случившееся между нею и Сашей – важно не только ей. И что он попросту занят, раз не звонит ей целых двое суток. Вернее, не так. Всего двое суток. Мало ли, что могло его отвлекать – тренировки, домашние заботы, друзья. И если уж он пока не проявлял себя, значит, так было нужно. – Мам… слушай, я тут подумала… – проговорила Настя вечером, заходя в кухню, где её мама готовила ужин. – Да? – Завтра у меня выходной. Можно я к тёте Наташе съезжу, отвезу ей карточки папины? – Что за карточки? – Ну, те, которые с хоккеем. Помнишь? Мама обернулась к ней и улыбнулась. Настя не знала, о чём та думала, но могла примерно представить направление её мыслей. Радовалась, что у дочери завязались дружеские отношения с сыном Зубаревых, не иначе. – Помню. Съезди, конечно. Ты их нашла? – Угу. В комоде валяются. А Саша, между прочим, ими очень интересовался. Слова прозвучали осуждающе, и Настя, чтобы как-то смягчить эффект, улыбнулась матери, развернулась и помчалась в свою комнату. Она доехала до загородного дома Зубаревых на автобусе и оставшуюся часть пути прошла пешком, наслаждаясь теплом раннего лета. И чувствовала себя совершенно счастливой. Впереди были чудесные месяцы, отпуск Саши, который они наверняка проведут вместе. Почему-то Настя была в этом уверена на все сто. – Тётя Наташа! – окликнула она маму Зубарева, завидев её возле магазина. – Давайте помогу. Она подхватила одну сумку, не дожидаясь, пока тётя Наташа начнёт протестовать. – Настенька, а ты что здесь делаешь? – удивилась та. – А я к вам. Карточки Саше привезла, хотела вам отдать. – Почему мне? Они зашагали по дороге, ведущей к дому Зубаревых. – А Саша разве не занят? – Да вроде нет. С утра был дома, никуда не собирался. С лица Насти исчезла улыбка. Она-то успела уверить себя в том, что Зубарев просто погружён в свои заботы и именно поэтому не выходит с ней на связь… а на самом деле, всё это время был свободен и не звонил? – Я к вам ненадолго, только карточки отдам и всё, – как будто имелась необходимость в том, чтобы обезопасить себя таким образом, проговорила Настя. – Почему ненадолго? – улыбнулась ей тётя Наташа. – Саша будет тебе очень рад. Насте показалось, или же в голосе мамы Зубарева послышалось сомнение? Оно было похоже на отголосок того чувства, которое испытывала сама Настя. |