Книга Асфиксия, страница 39 – Полина Рей

Горский смотался с её маникюршей, а отец… О, он однозначно её возненавидел. Она никогда не видела его таким. Даже когда мать умерла, а он сначала закрылся, а потом начал вымещать злость на дочери. Даже тогда в его взгляде не было столько ненависти. Чёрной, ничем не прикрытой. Казалось, дай ему оружие в руки, он выпустит ей пулю в лоб без лишних вопросов.

Машину повело, движок взревел, и Лена ругнулась сквозь крепко стиснутые зубы. Доехала, мать его! Увязла в грязи по самую макушку. Она осторожно открыла дверцу и застонала – в её ботильонах по такой слякоти не то что пары шагов не сделаешь, а вообще увязнешь сразу же, стоит только выйти.

И что теперь делать?

Покосившись на соседнее сидение, на котором валялась непочатая бутылка виски, взяла её и повертела в руках. К горлу подступал истерический смех, или это были рыдания? Она не могла понять, пока с губ не сорвался первый неконтролируемый всхлип.

Ей нужно было хоть чем-то заглушить эту горечь, которая появилась привкусом во рту так давно, что Лена с ней свыклась. Как свыкаются с хронической болью, что становится спутником жизни.

Она же так его любила. Безумно, до ощущения, что с неё заживо сдирали кожу каждый раз, когда понимала – Горский лжёт ей. Говорит о взаимности, но лжёт. Всегда. И наверное, сейчас просто верила, что однажды он поймёт, какую ошибку совершил, сбежав с Тоней.

А она… она просто будет его ждать. Как ждала всегда, когда он уходил трахать всех своих бесчисленных баб. И Кир обязательно вернётся.

Приложившись к горлышку бутылки, Лена сделала сразу несколько глотков, поморщилась, но тут же улыбнулась, когда в голову ударило лже-эйфорией. По венам разлилось сладостное тепло, а все мысли о том, чтобы позволить себе хорошенько прорыдаться, исчезли.

Она огляделась в поисках телефона, но, вспомнив, что бросила его на заднее сидение, уже собралась было забрать мобильный и выйти, когда заметила, что к её машине приближается видавшая виды Нива. Нелепо хихикнув, проследила глазами за тем, как та объезжает её и тормозит в нескольких метрах впереди, после чего начинает двигаться задним ходом.

«Эй! Вообще-то тут не проехать – ни задом, ни передом», мелькнула в голове дурацкая мысль, но тут же исчезла, когда из Нивы вышел мужчина самой пугающей наружности. Тёмная куртка, полинялые джинсы, резиновые сапоги и шапка, натянутая едва ли не на нос.

Засунул руки в карманы, осмотрел её машину и направился к ней. Захотелось вжаться в сидение, заблокировать все двери и начать судорожно набирать номер спасателей. Но вместо этого Лена снова приложилась к горлышку бутылки и отпила щедрый глоток.

Стук в стекло с её стороны заставил вздрогнуть, несмотря на то, что она видела, как незнакомец подходит к машине. Она сделала глубокий вдох и, досчитав до трёх, всё же нажала кнопку, опуская стекло на пару сантиметров.

– Застряли? – уточнил мужчина, вблизи оказавшийся не настолько страшным, каким его уже нарисовало Лене воображение. Небритым разве что и каким-то уставшим, а так вполне себе ничего. Для сельской местности сойдёт.

– Угу, – только и смогла буркнуть Лена, которой почему-то хотелось смеяться.

Ни слова не говоря, он просто кивнул, отошёл от её машины и принялся привязывать трос к фаркопу Нивы, даже не спросив, хочет ли Лена выбираться отсюда или нет.

А она хотела. Мечтала налить себе ванну, добавить в неё ароматной пены и полежать так пару часов. Или до завтрашнего утра.

Мужчина сел в Ниву, и полуминутой позже машина Лены дёрнулась вперёд, её чуть повело юзом, но – о чудо! – она поехала. Прекрасно… теперь она до дома доберётся, а вот обратно уже вряд ли. Слава всем святым, в этом богом забытом посёлке имелся какой-то магазин, куда можно было дойти пешком. Лена устроилась удобнее, снова отвинтила пробку и отметила своё чудесное спасение ещё одним глотком.

Нива затормозила возле первого особняка, и Лена лишь в последний момент сообразила тоже выжать тормоз. Чертыхнувшись, когда её мотнуло на сидении, она открыла дверь и буквально вывалилась на улицу. Её мутило. Когда ела в последний раз – даже не могла припомнить. А тут ещё приговорила почти треть бутылки на голодный желудок.

– С-спасибо… дальше я сама, – буркнула она, шагая по улице. О том, что оставляла открытой машину, в которой лежала сумка с вещами, документами и деньгами, как-то не думала.

– Вы к кому-то в гости?

– Нет. Домой.

Остановившись, закрыла глаза, когда мир перед ними закружился ярким калейдоскопом.

– Я провожу вас. Вы – Ларина?

– Нет. Горская.

– Хм.

Он подошёл к её машине, вытащил сначала сумку с вещами из багажника, следом – ключи из замка зажигания. Захлопнул дверцу, после чего нажал на кнопку сигнализации.

– Идёмте. Я провожу, – повторил то, что она уже слышала, и взял её под локоть.

Когда распахнул перед Леной дверь в дом, единственное, чего ей хотелось – чтобы кто-нибудь её убил. Её то мутило, то мотало из стороны в сторону, пока они шли к особняку. Она мысленно ругалась на себя за то, что выпила лишнего, и обещала – самой же себе – больше никогда не притрагиваться к спиртному.

– Тебя как звать-то, спасатель? – шепнула, когда мужчина стал стаскивать с неё обувь в прихожей, присев перед Леной на корточках.

Странно всё это было – даже через пьяный угар понимала, насколько необычно. А может, он вообще маньяк, который сейчас расчленит её, а потом убьёт? Ну или наоборот, один чёрт.

– Пётр.

– А я Лена. Горская. В прошлом Ларина. И в будущем – тоже!

Она подняла палец, как будто он собирался спорить с ней, а ей этого не хотелось. Но когда увидела взгляд Петра, которым он окинул её с ног до головы и вцепился в лицо, словно она только что произнесла что-то такое, во что ему не верилось, вздрогнула. Однако почти сразу поняла – ей показалось.

Её новый знакомый лишь только кивнул и, развернувшись, направился к выходу.

– Эй! Подожди, ты куда?

– Дела у меня.

Он, не оборачиваясь, толкнул перед собой дверь, и Лена вдруг сделала то, чего совершенно от себя не ожидала – схватила Петра за рукав куртки.

Они замерли. Он – застыл, Лена даже почувствовала, как напряглось его тело. Она – снова зажмурилась, чтобы не стошнило. Но стало ещё хуже, потому пришлось открыть глаза.

А после Пётр обернулся к ней и пообещал, снова обжигая тёмным, почти чёрным взглядом:

– Не переживай. Я скоро вернусь.