Онлайн книга «Танцы марионеток»
– Не хотела, чтобы он потащил ее обратно в родовой замок, – предположил Бабкин. – Но он бы ее не потащил. Олег Борисович честно сообщил, что никаких теплых чувств к Юле не испытывает. И она знала об этом. Все, что ему требовалось, – это контролировать ее, чтобы дочь не подложила папеньке свинью. Но силой везти обратно – на это Тогоев вряд ли бы пошел. Значит, секретность была связана с чем-то другим. Вертя флеш-карту в руках, Макар едва не уронил ее и спрятал в нагрудный карман. – Кроме того, – продолжил он, – когда Церковина говорила тебе о ссоре с Сахаровой, она упомянула, чем была вызвана ссора. Помнишь? – Какой-то ерундой, – нахмурился Бабкин. – Кажется, парня не поделили. Илюшин укоризненно покачал головой. – Серега, ты меня разочаровываешь. Нет, они поссорились не из-за этого. Напряги память и вспомни то, что ты сам мне рассказал. Бабкин смутился. Черт возьми, у него действительно вылетело из головы то, о чем поведала ему Ника. Осталось только воспоминание о ее жадном взгляде. – Они поскандалили из-за уборки, – сказал Илюшин, не дождавшись ответа, и Сергей прищелкнул языком: точно, как он мог забыть! – Юля возмутилась тем, что в ее отсутствие Ника убралась в комнате, которую она занимала. Когда я услышал от тебя об этом, мне подумалось, что предлог для ссоры кажется странным. Сахарова – неглупая девица, и она не могла не понимать, что целиком зависит от доброй воли своей подружки. Зачем пилить сук, на котором сидишь? А главное – из-за чего? Из-за того, что хозяйка выполнила грязную работу? Нет, здесь что-то не складывалось. Вот я и подумал: а что, если Сахарова вышла из себя не просто так, а потому, что в комнате было нечто, не предназначенное для глаз Церковиной? То, что та могла обнаружить, убираясь в комнате. По всему выходило, что принести это «что-то» могла только сама Юля. Идея спрятать предмет в чужой квартире кажется странной только на первый взгляд, а если подумать, у нее есть масса положительных сторон. – Что мешало Сахаровой взять карту памяти с собой? – Страх, что ее будут обыскивать люди Тогоева, – незамедлительно ответил Илюшин. – Объяснить иными причинами ее поступок я не могу. То есть, конечно, есть другие варианты – например, она хотела подставить подругу, – но вероятность их я оцениваю как незначительную. Слишком убедительно все складывается в одну картинку. Смотри: Юля неожиданно уходит из дома – для этого не было никаких видимых причин – и направляется к подруге. У нее она ничем не занимается, при этом уверяет, что по ее желанию отец принесет ей все на блюдечке с голубой каемочкой. Так было сказано? Бабкин кивнул. – Откуда такая уверенность у молоденькой девушки, живущей за счет отца и до последнего времени подвергавшейся его насмешкам? Я насторожился еще тогда, когда ты упомянул об этом эпизоде. Сложи вместе внезапный уход Сахаровой из дома, запрет разглашать место своего пребывания, слова о том, что отец даст ей все, что она захочет, вспышку гнева из-за уборки в комнате в ее отсутствие, и в итоге ты получишь следующее: она украла что-то из дома отца – то, чем могла бы его шантажировать. – Вот почему ты сказал о пистолете? – Честно говоря, нет, – усмехнулся Макар. – Я лишь хотел подтолкнуть Церковину к правильному решению. Мало того, что я понятия не имел, что мы ищем – у меня было лишь подозрение, что это документы, – так еще и начисто забыл о ссоре из-за уборки. Если бы вспомнил о ней раньше, то сообразил бы, что остальные комнаты в квартире Церковиной обыскивать ни к чему. Бабкин загнал машину на стоянку возле дома Илюшина, вынул ключ зажигания, и вдруг у него зародилось крайне неприятное подозрение, которое он тут же озвучил: – Макар, а что, если карта принадлежит Церковиной? Мало ли по какой причине она ее спрятала… – А вот это мы с тобой сейчас узнаем, – пообещал Илюшин, выбираясь наружу. – Пойдем посмотрим, что на ней записано. Двадцать минут спустя Сергей отвел взгляд от экрана ноутбука, заложил руки за голову и откинулся в кресле, уставившись в потолок. – Прекрасно, просто прекрасно, – сказал он. – Теперь я понимаю, почему Юля Сахарова сбежала из дома и спряталась от папаши. Если бы я был на ее месте, я бы тоже сбежал и прятался. Вот только какая нам польза от найденного? Хотя оно и взрывоопасно. – Да, – согласился Макар, – бомбой назвать это нельзя, но гранатой – можно. – Получи, фашист, гранату, как говорил кладовщик, выдавая немцам боеприпасы со склада. – Только не из наших рук. Она нас самих взорвет, так? – Так, – неохотно признал Сергей. – Нести это в прокуратуру я бы не решился. Не знаю, насколько у Тогоева длинные руки и дотянется ли он до следователя, которому поручат дело, но рисковать и проверять это не хочется. Он покосился на ноутбук – Макар делал копию с документов, записанных на флеш-карте Юли Сахаровой. – Зато теперь мы точно знаем, что эта штуковина принадлежит не Церковиной, а Сахаровой, – пробурчал Бабкин. – Интересно, где она ее взяла? – Переписала с тогоевского компьютера, вот и все. – Точно! – вспомнил Сергей. – Помощник Тогоева рассказывал, что накануне побега видел Сахарову выходящей из кабинета отца! Он тогда решил, что она искала деньги, но ничего не нашла. – Возможно, так оно и было, но она увидела включенный компьютер и скопировала файл. Или включила его сама – хотела подстраховаться на тот случай, если когда-нибудь захочет повлиять на отца. Просто так использовать эту информацию Сахарова не решилась, оставила ее на крайний случай… – Должно быть, понимала, что ее ждет, вздумай она его шантажировать. Вряд ли Тогоев оставил бы дочь в живых. Бабкин вспомнил стену со следами от пуль, вспомнил звонок после покушения, и откуда-то от позвоночника, разливаясь по всему телу, пошла волна горячего бешенства. Он сильно, до боли, выпрямил и напряг пальцы, представляя, как кладет их на короткую толстую шею Тогоева и несильно сжимает, вдавливая в желтую кожу… Олег Борисович опрокинулся, черные глаза полезли из орбит, нашлепка глянцевых, как жучий панцирь, волос съехала набок, открывая мясистое ухо… Илюшин нажал на флешку, вынимая ее из порта, и негромкий щелчок заставил Бабкина опомниться. – Надо ее спрятать, – сказал Макар, убирая карту в футляр. – И переходить ко второй части нашего плана. – А у нас есть план? – изумился Сергей, отгоняя видение – задыхающегося Тогоева. Макар насмешливо взглянул на него. – Думаешь, мы действуем наобум? Когда я говорил о том, что противником Олега Борисовича станет кто-то другой, то уже предполагал, как будут развиваться события. А ты считал, что мы просто спрячем найденную информацию в дальний угол и постараемся сделать вид, что ничего не нашли? |