Онлайн книга «Черная Ведьма»
|
Лазары – феи огня. Может быть, мать Айвена была огненной феей? – Он очень сильный и быстрый, – задумчиво вспоминаю я. – Часто бродит по лесу. Кажется, я тебе говорила… раньше я думала, что он на самом деле ликан. С какой радостью я взяла бы последние слова обратно! При упоминании ликанов Айслин цепенеет. – Как у вас дела с Джаредом? – решаюсь спросить я. Она не отвечает, сидит, уткнувшись в книгу. – Мы разговариваем, если тебя это интересует, – пожимает она плечами. – Давай не будем об этом. Я сделала свой выбор. Я не могу оставить маму и сестёр. Так что не надо… Я с беспокойством смотрю на подругу. В последнее время Айслин часто уезжает домой, проводит с родными праздники и выходные. Она поступает так, чтобы никто не заподозрил её в краже гримуара, и в то же время старается держаться подальше от Джареда. – Айслин, – говорю я, – подумай о своём счастье. Не только о счастье родителей. Она с мучительной гримасой закрывает глаза: – Разве я могу быть счастлива, зная, что покинула родных? – Но ты их не покинешь… Зажмурившись, Айслин качает головой. Сейчас её переубедить невозможно. – Я по тебе скучаю, – вздыхаю я. – Только с тобой я могу говорить откровенно. – Я понимаю, – хмурится она. – Я тоже… только с тобой… Но у тебя хотя бы есть Диана… Услышав о ликанке, я горько усмехаюсь. Я вспоминаю события недавних дней. Я только что приняла ванну у нас в Северной башне и застыла перед нашим поцарапанным зеркалом. Гарднерийцы обычно не держат зеркал в ванных комнатах, считая вид собственной наготы непристойным. Однако в тот вечер, увидев себя в зеркале без одежды, я на мгновение замерла, восхищённая красотой своего мерцающего в сумерках тела. Я даже представила себя на месте Дианы, которая не стесняется наготы, и вытянула руки вверх, над головой, отбросив стыдливость. Именно тогда дверь распахнулась и в маленькую ванную комнату ввалилась Диана. Я согнулась, прикрываясь руками, лицо запылало от смущения. Меня окатило жаркой волной стыда, хотя вошедшая Диана тоже была нагишом. Я в ярости уставилась на неё, потеряв дар речи. Неужели так сложно постучать?! Диана остановилась, спокойно меня разглядывая. – А, любуешься? – одобрительно кивнула она. – Вот и правильно. Юность и красота – дары Майи, и мы должны ими наслаждаться. – Иди отсюда! – крикнула я, мечтая вышвырнуть её за дверь. – Надо стучать! Сто раз тебе говорила! А ты как глухая! – Ничего я не глухая, – сердито запыхтела Диана. – У меня исключительно острый слух… – Вон! – Но я… – Вон отсюда, я сказала! Диана устроила целый спектакль, показывая свою обиду, но всё же вышла из ванной. Спустя несколько минут, когда я только начала приходить в себя после этой вспышки, в дверь небрежно постучали. – Что? – рявкнула я. Интересно, она когда-нибудь признаёт своё поражение? Ну хоть когда-нибудь? – Могу я войти и поговорить с тобой? – очень вежливо спросила из-за двери Диана. – Нет! – завопила я, натягивая рубашку и панталоны. Вскоре снова раздался стук. – А теперь? – послышался растерянный голос Дианы. Я глубоко вздохнула. Диана с лёгкостью выводит меня из себя, но долго на неё сердиться невозможно. – Входи, – ответила я. Диана босиком прошлёпала по полу и уселась на край ванной, глядя на меня как на сумасшедшую. – Что тебе нужно? – хмуро спросила я, расчёсывая спутанные пряди. – Мне надо с тобой поговорить, – неохотно ответила она. Это что-то новенькое. Обычно Диана всегда говорит прямо и не раздумывая. – Я написала родителям, – начала Диана. – И сообщила, что собираюсь привезти тебя к нам домой. Сердце у меня застыло и на мгновение перестало биться. Я вдруг остро ощутила, что меня снова отвергли. Так и есть. Они запретили меня приглашать. Глупышка Диана вообразила, что могло быть иначе. Наивная дурочка! Думает, что всё обо всех знает, что ликаны лучше и добрее всех. А наши благородные ликаны – такие же, как все! Полны предрассудков! – Отец, – осторожно произнесла Диана, – предложил сначала с тобой встретиться. То есть они сказали «нет». Повернувшись к Диане спиной, я набросилась на свои ни в чём не повинные волосы, расчёсывая их с такой силой, что стало по-настоящему больно. И хорошо. Боль меня отвлекла. Не дала разрыдаться от обиды. Уж лучше гнев, чем слёзы. – Ничего страшного, – ответила я, пряча разочарование. – Я об этом тоже думала. И знаешь… что-то мне не очень хочется в гости к ликанам. Мы такие разные. Вряд ли мне у вас понравится. – Эллорен… – хотела что-то добавить Диана. Она и правда была на моей стороне, но тогда мне очень захотелось дать волю ненависти… от обиды, конечно. – Выйди вон, Диана, – резко сказала я. – Я хочу побыть одна. Без тебя. – И, увидев, как исказилось от боли лицо ликанки, я испытала мимолётное удовлетворение. Вот и всё. И сёстрами-то мы побыть не успели. Диана тихо закрыла за собой дверь, а я, смаргивая слёзы, принялась расчёсывать мокрые пряди. И не будет у меня друзей и родных среди ликанов. Брата потеряла, а сестры не нашла. Ничего не нашла. Как я и думала. – С Дианой нельзя по-настоящему подружиться, – скованно объясняю я Айслин. – Она слишком… не похожа на нас. Она никогда нас не поймёт. Айслин пристально смотрит на меня, будто понимая, из-за чего мы с Дианой поссорились. Отвернувшись, я стараюсь забыть о разочаровании и обидах и думать о другом. Противно ноет голова, я закрываю глаза и потираю пальцами лоб, пытаясь избавиться от боли. Наконец, найдя в себе силы, я возвращаюсь к чтению. – А что произошло с феями потом? – спрашиваю я Айслин. – Когда Война миров почти закончилась? – Их отправили на Пирранские острова, – отвечает Айслин, склонив голову к плечу. – А потом? – не отстаю я. – Что с ними стало потом? Айслин неуверенно пожимает плечами. – Их куда-то переселили. Подальше… на север… – Её голос постепенно замирает. – А что? Думаешь, всё было не так? В наступившей тишине мы слышим, как щёлкает маятник в эльфийских часах и в маленьком ручейке журчит вода. – Не знаю, – задумчиво отвечаю я. – Где я только не искала… В архивах об этом ничего нет. Ни словечка. И фей тоже нигде нет. – Странно. – Вот что я думаю, – наклонившись к подруге, рассуждаю я. – Мне кажется, их не просто навечно изгнали из Западных земель. Их убили. А если это так, то всякий, в ком есть хоть капля крови фей… им всем угрожает опасность. – Я сглатываю ком в горле, отгоняя наползающий липкий страх. |