Книга Железный цветок, страница 62 – Лори Форест

Мы медленно целуемся. Потом поцелуй становится жарче, мои губы приоткрываются под напором Айвена, линии силы полыхают огнём. Теперь мы целуемся отчаянно, как измученные жаждой путники, наконец добравшиеся до воды. Я изо всех сил прижимаюсь к его крепкому телу, мечтая быть к нему ещё ближе, и Айвен с восторгом отзывается на мой порыв.

– Я тоже влюбляюсь в тебя, – едва переводя дыхание, шепчу я, на секунду прервав поцелуй.

Он снова страстно целует меня, его язык касается моего, а его огонь струится по моему телу. Мои линии силы раскаляются добела, я еле дышу, моё тело изгибается навстречу Айвену.

Айвен нежно укладывает меня на спину, ласково гладит по голове и сверху опускается на меня. От небывалого ощущения я вздрагиваю, обвиваю бёдра Айвена ногами и двигаюсь навстречу ему в призывном ритме. Он медленно задирает мою длинную юбку и касается пальцами моих бёдер.

Где-то на краю сознания вдруг возникает грубый мужской голос, распевающий застольную песню, слова которой невозможно разобрать. Мой волшебный мир разлетается на мелкие осколки и тает в воздухе.

О Древнейший! Мне всё приснилось!

Я медленно стряхиваю сон, отчаянно склеивая кусочки мозаики, и силой воли возвращая навсегда исчезающий образ.

Айвен сидит возле кровати на деревянном стуле и серьёзно смотрит на меня. Он облокачивается о подоконник того окна, которое выходит на улицу. Издали доносится фальшивое пение.

Я приподнимаюсь на локте, пытаясь осознать, что близость с Айвеном мне просто приснилась. Меня подхватывает целый ураган чувств: одиночество, разочарование и неистребимое желание этой близости.

– Кто-то поёт, – хрипло и неразборчиво выговариваю я. – Он меня разбудил.

Очень надеюсь, что Айвен не догадался о том, что мне снилось, ни по моему голосу, ни по позе.

Он напряжённо отворачивается к окну.

– Пьяные. Похоже, скоро успокоятся.

Айвен хмуро оглядывается на меня.

– Тебя тоже они разбудили? – потеряв голос, шепчу я.

– Нет, – качает головой Айвен, уткнувшись взглядом в пол, но потом смотрит мне в глаза и добавляет: – Меня разбудила ты.

– Да? – едва выдыхаю я. – Я что, храпела?

– Ты разговариваешь во сне.

Мы смущённо молчим, отводя глаза.

– И что я говорила?

– Произнесла моё имя. Несколько раз.

Сердце у меня замирает, кровь отливает от лица.

– Ох. – Даже вздохнуть не получается. – А ещё я что-нибудь говорила?

– Не хочется тебя смущать. – Айвен отводит глаза.

– Поздно.

Он наконец смотрит прямо на меня.

– Ты сказала: «Я в тебя влюбляюсь».

Я падаю на спину и закрываю лицо руками. Хоть бы сквозь землю провалиться…

– Прости…

– Ничего.

– Сны мне неподвластны.

Я отвожу ладони от лица и складываю руки на животе, разглядывая на потолке паутину. Из уголка глаза скатывается одинокая слезинка, и я нетерпеливо её смахиваю.

– Иногда мне бывает очень одиноко, – оправдываюсь я.

И снова холодная слеза катится по щеке.

– Я понимаю, – взволнованно отвечает он.

– Когда я увидела тебя тогда с Айрис… – Он болезненно морщится, услышав в моём голосе упрёк, и я тут же жалею, что произнесла эти слова. Как это глупо. – Вы ведь с ней давно знакомы?

Айвен глубоко вздыхает, его подбородок становится квадратным от напряжения.

– Мы с Айрис давние друзья, Эллорен. Просто хорошие друзья. Ничего другого между нами не было.

Однако ей наверняка известны все твои секреты. Она ведь тоже потомок фей.

И она не копия Карниссы Гарднер.

Я сажусь и подтягиваю колени к груди, мечтая быть похожей на кого угодно, только не на бабушку.

– Она очень красивая, – говорю я, и слёзы одна за другой катятся по моему лицу.

– Ты тоже.

От такого признания у меня перехватывает дыхание.

– Но… ты же сам говорил, что я тебе отвратительна.

Он снова морщится.

– Это было до того, как я по-настоящему узнал тебя. Прости. Нельзя было так себя вести, но тогда я видел перед собой только твоё лицо, которое напоминало…

– О моей бабушке?

– О ней… и обо всех остальных.

Я смахиваю слёзы.

– А теперь? Что ты видишь теперь?

Он задумчиво вздыхает и устремляет на меня зелёные с золотистой каймой глаза.

– Ты самая красивая девушка на свете.

Айвен резко выдыхает и отворачивается, крепко сжав губы, как будто сказал слишком много и не хочет повторять эту ошибку.

Когда он снова поднимает на меня глаза, я вижу в них своё одиночество и ту же страсть, что не даёт мне спать. Обхватив покрепче колени и пытаясь унять колотящееся сердце, я всё ещё не верю, что правильно расслышала его слова.

– Уже поздно, – печально говорит он. – Надо хоть немного поспать.

«Нет! – хочется крикнуть мне. – Иди сюда. Побудь со мной. Ты мне так нужен!»

Однако вместо этого я вынужденно киваю и выдавливаю вежливое:

– Конечно.

Мне грустно и тяжело видеть, как Айвен отстраняется от меня.

Он возвращается к камину и растягивается на полу, повернувшись ко мне спиной и подложив под голову руку. Представляю, как ему неудобно. Одиночество будто повисает в воздухе и остужает комнату.

– Эллорен, – вдруг, не шевелясь, произносит Айвен.

– Что?

– Знаешь, что случилось с родственниками того кельта, с которым сбежала Сейдж Гаффни? – Я не отвечаю, и он добавляет: – Сегодня днём, когда мы остановились у таверны, я встретил знакомых, и они мне всё рассказали.

– Что с ними случилось? – неуверенно спрашиваю я.

Не знаю, хочется ли мне услышать ответ.

– Их нашли несколько дней назад. Мёртвых. Их убили гарднерийские солдаты.

– О нет, – в ужасе шепчу я.

– Всех – его родителей, брата, даже скотину. – Поколебавшись, Айвен продолжает. – Так приказал Совет магов, Эллорен. По просьбе семьи Гаффни. Ради чистоты гарднерийской расы.

К горлу подкатывает тошнота, и я вдруг понимаю, почему Айвен так старательно держится от меня на расстоянии. Почему он сейчас лежит на полу, а не в моих объятиях. В священной книге сказано, что, если гарднерийская женщина обесчещена мужчиной другой расы, его настигнет месть. И в Западных землях это происходит всё чаще, альфсигрские эльфы тоже борются за чистоту крови таким же варварским способом.