Книга Мертвые головы, страница 52 – Александр Фишман

— Просто… Потрепаться…

— В нашем салоне новое поступление, — хмыкнул Хлебосолов. — Две смазливые дебютантки. Может, хочешь… взглянуть?

— Нет! — почти испуганно отреагировал Петр. — Во всяком случае, не сейчас. Может быть, потом. Позже… Когда-нибудь…

— Угу, — кивнул Кирилл. — Тебя можно понять… — Он больше не знал, что сказать.

— Ничего, — как-то грустно ухмыльнулся Петр. — Жизнь продолжается.

— Золотые слова, — сказал Хлебосолов и вспомнил, что недавно уже говорил эту фразу. Причем, как ему сейчас показалось, в обоих случаях, он произнес ее не к месту.

— Слышал, у вас еще одна девочка пропала. А, Кирилл?..

— Господи, ты-то откуда это услышал!

— Земля слухом полнится. Это уже третья. Пока третья…

— Да может, она жива. Ты ведь ее не знаешь, а она такая…

— Ну почему же не знаю… Знаю.

— Откуда?

— Я с ней… Я ее… В общем, заказывал. Давно, пока с Алкой не познакомился.

— Понятно…

— И брось со мной как с недоделанным говорить. Я ведь в физическом плане инвалид, а не в психическом, не в интеллектуальном. Это у меня ноги нет, а голова есть, голова на месте. И я прекрасно понимаю, что ты считаешь так же, как и я…

— Что считаю? — без малейшего интереса, как бы по инерции, спросил Кирилл.

— Что Юлька — звено все той же цепи. Или единица все того же ряда, как тебе будет угодно. Есть, что возразить на это?

— Допустим, я допускаю такой вариант. Как тебе нравится тавтология "допустим-допускаю". Симпатично, не правда ли?

— Я не филолог, и если честно, мне глубоко плевать на это.

— Я филолог, но мне тоже плевать. Что дальше? Продолжай.

— Да я все о том же: надо искать убийцу. Или убийц. Вот и все.

— Сколько уже времени прошло после смерти Аллы? Напомни-ка.

— Я понимаю, на что ты намекаешь, — кивнул Петр. — Хорошо понимаю.

— Неужели? И на что же?

— Что за все это время я, живущий одной-единственной идеей, ни на йоту не приблизился к разгадке… Вернее, к установлению… Неважно. В общем, ни хрена не достиг.

— Вот видишь.

— Но я же вам сразу сказал, что один просто-напросто не потяну.

— Это как начинающий шахматист. Знает, что не одолеет гроссмейстера, и зовет пацанов из двора: ребя, пошли, мол, навалимся всем миром! Как засядем за двадцать досок, да как зададим ему жару! Уж толпой-то мы решим любую проблему!

— Болтовня это все. И софистика. Тебе никогда не говорили, что ты болтун?

— Отчего же. Говорили. И не раз. И что это меняет в нашем деле?

— Ее убивали хладнокровно и жестоко, — вместо ответа произнес Петр. — Представляешь, какой ужас, какие муки она испытала? Попробуй задержать дыхание, насколько возможно, а потом, когда уже нет сил терпеть, продержись еще несколько секунд и скажи себе в эти секунды, что у тебя впереди нет того спасительного глотка воздуха, который в действительности есть. Вот у Аллы этого глотка не было. А мозг работал, она все осознавала. Ну, попробуй ради интереса, задержи дыхание…

— Англичане говорят: "Для того, чтобы понять, что яйцо тухлое, необязательно его съесть". Давай, не будем на мне проводить никакие эксперименты, ладно?

— Да, ты прав, — отставной офицер говорил ровным, спокойным тоном, и в этом спокойствии уже сквозило что-то необычное, ненормальное даже. — А я вот пробовал…

— Что?

— Задержать дыхание. Долго, почти до потери сознания…

— Ну и как, понравилось? — глядя на инвалида почти с презрением, спросил Хлебосолов.

— Чудовищные ощущения… — Петр уловил взгляд собеседника и слабо улыбнулся. — Да нет, я не сдвинулся по фазе, не напрягайся. Просто разок как-то…

— У тебя есть что-нибудь конкретное, или одни сопли?

— Так ты согласен… Поворошить осиное гнездо? Я правильно понял?

— Если ты мне скажешь, что я конкретно должен делать, я сделаю это, а сам я представления не имею, у кого что спрашивать, за кем следить, что искать и из кого информацию выбивать. И учти, мстить я ни за кого не собираюсь.

— Этого от тебя и не требуется. Главное, помоги мне найти. Остальное — моя забота.

— Ну и с чего начинать? Давай, излагай свои соображения.

— Перво-наперво от тебя нужно, чтобы ты узнал две вещи…

— Я весь внимание.

— Значит, первое: где Алка крутила свои деньги. Давала в долг под проценты, вкладывала в какой-нибудь бизнес на паях, и тому подобное. И то же самое про Ирину и Юлю.

— Хорошо, я порасспрашиваю девочек, может, кто что и знает.

— Ага, порасспрашивай. А то я пытался, бесполезно, — махнул рукой инвалид. — Они мне сочувствуют и всерьез не воспринимают.

— Заметано.

— Далее. Нужно выяснить, у кого из жриц любви есть приятель с автомобилем…

— Я понимаю, что это необходимо, но как реально все это установить? "Услада" ведь не монастырь, и девочки не монахини. У каждой из них есть постоянный бой-френд, а то и два, а то и три, в том числе и с машинами.

— Знаешь, как работают золотых дел старатели? Набирают полное сито грунта, тяжелого, однородного, где нет даже намека на присутствие чего-то ценного, ни малейшего блика, потом промывают в воде, песчаная порода уходит, а крупинки золота — вот они, блескучие, на дне сита. Ну что ты смеешься!

— Я тебе про шахматистов, ты мне про золотоискателей!

— Ты мне аллегорию, и я тебе — аллегорию. Для равновесия.

— Кормим друг друга сказочками про белого бычка…

— Ну их в сторону. В общем так. Узнаешь то, о чем я прошу, появится ниточка. Потянем за нее и размотаем весь клубок.

— Ладно, попробуем.

— А если что по технической части надо… Ну, там, электронику какую, подслушку, видео… Так ты не сомневайся, все достану. Мне такие вещи приносят на починку, ты себе даже представить не можешь. Я уж не говорю на тему взорвать. В этом-то деле я кое-что маракую, сам знаешь.

— Вот давай только обойдемся без взрывов, — скривился Хлебосолов.

— Это я так, к слову. Кто знает, чем все обернется. Жизнь штука непредсказуемая.

— Хватит нагонять жути!

— Ну ладно, поковыляю на работу, — заявил бывший сапер, выбираясь из-за стола.

— Работаешь?

— Куда деваться, на пенсию-то не проживешь. Да и отвлекает.

— Это точно. Через пару дней свяжемся?

— Я сам на тебя выйду. Если что-то разузнаю. Позвоню или заеду.

— Лады. Буду ждать.