Книга Взрыв мышления, страница 26 – Егор Горд

Искусство жить достойно. Сколько силы в этих словах. Жить достойно готовы не все. Точнее, я сейчас не так выразился.

Когда ты узнаешь свой страшный диагноз, когда конец всему в виде старухи со ржавой косой у домофона будет тыкать в кнопки твоей квартиры, то единственное, о чем ты будешь жалеть, и у тебя будет лишь один вопрос: почему я не жил достойно?

Просто станет жаль зря прожитой жизни.

Однажды у меня сломался велосипед, и я вез его по дороге, и со мной рядом шла старуха. Когда я на нее посмотрел, то мне показалось, что это идет сама Смерть, тем более что она была вся в черном. Она тоскливо спросила что-то у меня, задала мне какой-то вопрос, я же спросил, почему она такая невеселая.

Она рассказала несколько ужасных историй из жизни. Что она хотела жить в другом городе, общаться с другими людьми, что она несчастна, и она не хотела жить так, как жила она. Завершающая фраза была такой: «Я прожила жизнь не так, как хотела бы». Она глубоко вздохнула и посмотрела куда-то в сторону.

Эти слова меня поразили.

Я спросил ее, а почему она жила так, как она жила, и почему ничего не меняла?

Она не смогла дать ответ. И лишь ответила:

– Мне никто не мешал. Я сама себе мешала.

Целый день она не выходила у меня из головы, и ее образ стоит передо мной сейчас, когда пишу эти строки. Возможно, она уже умерла, и ее больше нет на этой продажной земле. Но ее последователи живут и читают эти строки.

По-моему, у тебя проблемы, читатель!

Когда-то и ты будешь идти в одиночестве, глотая пыль, которая тебя сопровождает. Когда-то и ты пойдешь по той дороге, осточертевшей до рвотного рефлекса. Когда-то ты осознаешь, что прожил свою жизнь недостойно.

Знаешь, лучше трясущимися ногами идти к своей цели, чем твердо стоять на ногах в дерьме…

Вот оно, дно! Дно при жизни. Самое ценное, что у тебя есть, что у тебя было, окажется испачканным не той жизнью, упущенными возможностями. Не теми, за которыми ты шел, бежал и полз, цепляя ускользающий шанс кончиками пальцев.

Хуже… Ты даже не попытался… И это как раковая опухоль будет разъедать изнутри.

Об этом даже не будет желания думать, так как микс из черноты внутри и мыслей о недостойной жизни создаст самый ужасный коктейль на земле, который невозможно взять и вылить. И его придется выпить, заталкивая вглубь себя и подавляя рвотный рефлекс.

Жить – это и есть искусство.

Это не ноша, не проблема, не цель, не миссия, не черт знает еще что. А жить – это УЖЕ значит искусство. Ты сейчас можешь просто сидеть парализованным, соглашаясь или не соглашаясь с каждым моим словом, а потом поднять пустые глаза и вновь и вновь жить жизнью роботизированной коробки передач.

Я против этого дерьма, поэтому иногда грязно выражаюсь.

Я за достоинство! За достоинство своей и твоей жизни. Ведь кто ты? Знаешь ли ты? А я знаю… Пора проникать в твою сущность.

Твои личные люди искусства…

Закрой на мгновение глаза на замок клинической смерти и созерцай темноту.

Ты один в своей детской комнате, глубокой ночью просыпаешься, чувствуешь ужас присутствия кого-то еще. Вокруг тебя стоят люди. Кто они, чего от тебя хотят? Что с тобой сделают? Что с тобой будет? Как выйти из темной детской комнаты?

Страх невозвращения к жизни парализует тебя лидокаиновым шприцем по всему телу.

И тут чья-то рука судьбы зажигает свет, и ты видишь странных людей вокруг себя.

Тебя постоянно преследуют эти люди. Они смотрят на тебя разными взглядами и молчат. Все внимание к тебе.

И вот один презрительно смотрит на тебя свысока и пугающе громким голосом говорит:

– Послушай меня. Обрати на меня свое внимание. Потанцуй со мной! Ты же любишь танцевать, я знаю. И я люблю. Давай, иди же сюда.

Он тянется к тебе, а ты отпрянул от него.

Вот другой кладет на вздрогнувшее плечо теплую руку и смеющимися глазами впивается в тебя.

И начинает говорить красивыми, западающими в душу фразами. Обдуманными, взвешенными, иногда эмоциональными, иногда сложными для быстрого понимания, но очень глубокими. И тебе становится понятно, что этот человек говорит красиво, как будто создан для того, чтобы поражать словами.

И он просит и тебя что-нибудь сказать.

Но ты онемевшим языком натыкаешься на стену молчания.

Вот третий зло и недовольно скрещивает руки на груди и надменно тебя оскорбляет, вызывая волну негодования. И вот он смеется над тобой, это была шутка! Ха-ха! Потом рассказывает ужасную вещь, и у тебя льются слезы…

Потом щипает и толкает тебя.

И берет на руки и кружит с тобой.

Потом скрещивает руки на груди и вновь недовольно смотрит на тебя…

Следующий начинает трогать твою одежду. Слепыми пальцами проводит по твоему лицу, трогает твой нос, лоб, рот, уши, запускает в волосы руку.

Другой берет тебя за руку и выводит из детской комнаты, и ты попадаешь в другую комнату, комнату своей мечты. Она поражает тебя своей простотой и изяществом. Ты чувствуешь в ней себя как дома. Как у истока, что-то потрясающее!

Но вот ты вернулся вновь…

Один тебе начинает петь песню, от которой у тебя мурашки по раненой коже. И он говорит:

– Ну, же! Пой со мной. Чего же ты молчишь?

И еще один берет перо и начинает на тебе что-то рисовать. Он рисует на твоем голом теле, и когда ты весь разрисован, он рисует восхитительное на стене, на полу, вокруг тебя. Он рисует тебя и о тебе. Он рисует твою жизнь.

Тут подходит другой, и начинает что-то писать про тебя и рассказывать тебе. Он пишет о тебе роман, в котором ты – главный герой. Он пишет твою биографию. Восхищаясь некоторыми ее фактами, восхищая этими фактами тебя.

И ты говоришь тогда всем им:

– Все. Хватит!

…И ты сидишь на земле и не понимаешь, что это было. Были ли эти люди или это был сон? А может эти люди – ты? ЧТО ЭТО БЫЛО ЗА ИСКУССТВО ВНУТРИ ТЕБЯ?

И что за дерьмо твориться вокруг?

И ты видишь укоризненный взгляд горбатой старухи, именно той самой, с которой разговаривал автор этих строк. Она говорит тебе:

– Следуй за мной, ты мой последователь, не слушай их.

И протягивает морщинистую руку, чтобы повести ТЕБЯ за собой. Спрашивая:

– Ты пойдешь со мной?

Что ты ей ответишь?

15. Мышление обстоятельств

Тонкая и густая струйка стекает вниз по уголку твоих губ и капает на пол. Твоя голова на сыром бетоне, и все лицо в теплой крови.

Обстоятельства пинают тебя под дых.

Ты говоришь: ха, и это все, на что вы способны?