Онлайн книга «Ненавижу и… хочу»
|
– А о твоем отце? – Да. Пусть будет, чем больше инфы, тем меньше шансов у ублюдка отмазаться. Кажется, Вадим не меньше моего хочет добить Герасимова, и на несколько секунд я даже задумываюсь, почему. Впрочем, ноги уже сами несут меня вниз, в апартаменты. Я хочу видеть ее, я хочу с ней поговорить. Понятия не имею, что скажу, но Лиза – единственный человек, с которым говорить не тошно. Единственный человек, которому пришлось в разы хуже, чем мне. Лифт поднимает меня на нужный этаж. Я долго стою перед закрытой дверью, не решаясь войти. Что в такой ситуации вообще можно сказать? «Привет, я тут узнал, что твой бывший убил моего отца. Это в корне меняет дело!». «Привет, я тут узнал, что ты не хотела бросать нас с сыном, прости, что чуть не трахнул тебя вместе с приятелем, шантажировал и издевался». «Привет, я уничтожу твоего бывшего, а ты, как переходящий трофей, снова моя». – Привет… Лиза резко распахивает дверь, ойкает от удивления и растерянно отступает на несколько шагов. – Леша, ты что здесь делаешь? За ее спиной я замечаю небольшую спортивную сумку. Нехорошее подозрение, как крошечный огонек на кончике фитиля свечи, разгорается в считанные секунды. – А ты? Куда-то собралась? – Я… – Лиза закусывает губу. По одному ее виду я все понимаю, и внутри разливается горечь. Опять убегает. Снова не верит, что я могу ей помочь. Снова предпочитает остаться одна, но не попросить о помощи. – Что со мной не так? – спрашиваю я. – Леш… – Что не так, Лиза?! Почему ты не можешь прийти ко мне и рассказать, чего боишься?! Почему вместо этого ты опять сбегаешь?! – Ты не понимаешь! Так будет лучше, я не должна была возвращаться. Мы не должны были… я не могу жить в твоей квартире, не могу пойти с тобой на вечеринку, не могу… Она в отчаянии запускает руки в волосы и тихо стонет сквозь стиснутые зубы. – Нельзя, Леш. Я так не могу. Я… Замечаю в ее руке смартфон и резко, прежде, чем Лиза успевает его спрятать, хватаю ее за запястье. Разжимаю пальцы, прижимаю к датчику отпечатка безымянный, тот самый, где когда-то она носила мое кольцо, и открываю сообщения. Лиза пытается вырваться, но в ней совсем мало сил, а в непосредственной близости можно заметить следы слез и неестественную бледность. Нет, она не просто испугалась приглашения на свидание. Она получила сообщение. «Мы ведь договаривались, Лиза. Мне не нравится твоя близость к бывшему муженьку. Может, до тебя лучше дойдет, если ты будешь бегать к нему на могилку, а не в спальню?». Мне кажется, будто это сообщение – от меня. Во всяком случае, Лиза смотрит на меня так, словно это я его прислал, а теперь появился на пороге ее квартиры. На меня еще никогда не смотрели с таким ужасом и обреченной усталостью. Я вообще не был тираном в работе, не собирался никого запугивать, как это делал отец. Бизнес нужен был мне, чтобы выжить, вытеснить все мысли о Лизе и дать ребенку достойное будущее. Я никогда не вкладывал в него эмоции. Поэтому со страхом на меня смотрели редко. В основном это делала Лиза – прискорбный факт из моей биографии, который даже в чем-то роднит нас с Михаилом Герасимовым. Я делаю шаг вперед, оттесняя жену обратно в квартиру, и она нервно переступает с ноги на ногу, будто готовая в приступе отчаяния попытаться сбежать. Чем дольше я смотрю на нее, тем яснее понимаю, каким был идиотом, не видя состояния Лизы. Несколько лет жить в страхе, перебиваться с хлеба на воду, тянуться к сыну и знать, что подвергаешь его опасности, вздрагивать от звонков. Как она вообще не поехала крышей? И какую цену придется заплатить, чтобы вернуть мою Лизу? Я окидываю взглядом жену, гостиную, брошенную на пол спортивную сумку. – Леша, я могу все объяснить, я не хочу вас бросать, я очень вас люблю, но я не могу по-другому, я… – Герасимов подстроил аварию и угрожал Артему, я читал вашу переписку. Она замирает, а глаза становятся еще больше. – Ты… читал? Как? – ЛИЗА, БЛЯДЬ! – срываюсь я и в сердцах бью кулаком по стене. Не знаю, что больше отрезвляет: боль или то, как она вздрагивает и отшатывается. Я тут же притягиваю ее к себе, пытаясь хотя бы жестом, объятием, убедить в том, что я ее не ударю, но это не так-то просто после того, что она пережила. Мне жаль маленькую сильную девочку, которая прошла через ад и теперь снова добровольно пытается в него вернуться. Кажется, что если я ее отпущу, она и вправду останется на скамейке в морозном парке навсегда. У нее не хватит сил, их не бесконечное количество. Только что с этим делать? – Все, Лиз, хватит. Набегалась. Какая разница как, кто, зачем, почему? Дай уже кому-то разобраться с проблемами, которые тебе не по зубам. Она мотает головой, но вырваться из моих рук не может. Или не хочет – меня устраивают оба варианта. – Леш, у него очень много связей. Я слышала столько всего… он никогда не работал при мне, но даже обрывков разговоров хватило, чтобы понять, что связываться с ним не нужно и все это не шутки. – Разумеется. Шутки кончились, когда он меня чуть инвалидом не оставил. – Леша, не надо! Подумай об Артеме! У него же никого, кроме тебя, нет, он же… Мне это надоедает, и в голову вдруг приходит безумная, но вполне рабочая идея. Я отстраняю Лизу от себя и окидываю взглядом упавшую на бок сумку. – Вещи собрала? Молодец! Подхватываю сумку и… жену. В первые мгновения Лиза даже не пытается сопротивляться или кричать, в таком она шоке. Просто мир вдруг перевернулся, а ее несут на плече к лифту. Прямо в куртке, зимних ботинках, на одном из которых развязались шнурки. – Куда ты меня тащишь?! Леша! Пусти! – Ага, обязательно пущу. – Леша, я серьезно, пусти! Немедленно поставь меня! – Это мое здание, Лиза. Мой офис. Мои апартаменты. Я решаю, когда и куда тебя ставить. Сделай одолжение, помолчи, мне надо кое с кем созвониться. Но это невозможно. Одной рукой я удерживаю брыкающуюся Лизу на плече, а в другой держу ее сумку, которую и рад бы выкинуть, да не могу – она ей еще пригодится. Меж тем Лиза, кажется, всерьез пугается. Она пытается высвободиться и в один момент, на глазах нескольких изумленных посетителей, едва не падает на пол. Взвизгивает и цепляется за меня, как утопающий за спасательный круг. – Все? Навоевалась? Сделай одолжение, посиди спокойно, мне неудобно. – Тогда поставь меня! – Нет. – Леша, пожалуйста, мы поговорим! Я не буду сбегать, только поставь! |