Онлайн книга «Танцуй со мной в темноте»
|
– Твоя телка там не скучает? – тихо шипит она. – Ревнуешь? – Мечтай! Просто не хочу, чтобы все решили, будто мы… – Тебя снова волнует чужое мнение? На свое собственное полагаться не пробовала? – Хватит учить меня жить. Иди Регину свою просвещай. – Аня… Заканчивай страдать ерундой. Я ведь предложил тебе поехать со мной, ты сама не захотела. Чем теперь недовольна? Или мне надо было усадить тебя силой в свою машину? – Если хотел бы, то усадил, – выпаливает она. В синих глазах океан смущения. Фраза необдуманная, а значит правдивая. Мой план рушится… – То есть мне делать то, что я хочу? – А разве ты не так всегда поступаешь? Провожу большими пальцами по ее шее и приподнимаю подбородок. Она в моих руках. Близко, но один фиг далеко. Карусель сумасшествия снова заводится и включает свою психоделическую мелодию. – А чего хочешь ты, Аня? – задеваю губами ее губы. Нежная мягкость, точно шипы в кожу. Выпиваю ее выдох. Сладкий запах и отголоски знакомого вкуса дурманят. – Поцелуй меня, Никит, – шепчет она, отправляя пучок петрушки в раковину, и смыкает влажные руки в замок у меня на затылке. – Пожалуйста, – приподнимается на носочки и сама прижимается к моим губам. Цепи падают. Ударяются с тяжелым лязгом о пол. Сердце неистово грохочет за ребрами. Сжимаю одной рукой хрупкую шею, а второй сбиваю кепку с Аниной головы, чтобы зарыться в короткие мягкие волосы. Поцелуй – наваждение. Поцелуй – освобождение. Аня впивается пальцами в мои плечи, причиняя легкую боль. Заявляет, что не уступит? Хочет быть на равных? Или, как и я, теряет контроль, утопая в сладком удовольствии? А не пофиг ли? Сейчас нет ничего важнее того, что происходит между нами где-то на химическом уровне. Вторгаюсь в ее рот языком и чувствую вибрацию от тихого стона. Черт… Как же я скучал по этой малышке. По тому, какой мягкой она становится в моих руках, как легко заставляет забыться. Чувствую ее вкус в полной мере, запах оседает в легких и останется со мной еще надолго. Это сильнее голода или жажды. Какая-то сумасшедшая потребность. Жестче терзаю губы Ани, все крепче прижимая ее к себе. – Никита, – произносит она сквозь сбивчивое дыхание и пытается отвернуться, но я не могу ее отпустить. Невозможно. Срать я хотел на то, где мы и что кто-то может войти. Я, наконец, дорвался до дозы и не собираюсь останавливаться. – Вода, – задыхаясь шепчет Аня и сжимает ладонями мои щеки. – Что? – спрашиваю я и в следующее мгновение понимаю, о чем она говорит. Приходится отпустить малышку, чтобы закрыть кран. Вода льется по дверцам шкафа и растекается по полу. Аня отходит от места происшествия, прижимая ладонь к губам. Она снова выглядит как напуганная маленькая девочка, которая жалеет о том, что сделала. Жалеет, что снова поддалась мне. – Ты сама меня попросила. – Я помню, – говорит она, опуская руки и выпрямляя спину. Появляется чувство, что она готовится отрубить мне голову. – Хотела убедиться, что ничего не изменилось, кроме одного… – И чего же? – Меня, Никит. Теперь мне этого недостаточно. Ты уедешь через… Сколько? Я даже этого не знаю. И не узнаю, потому что ты не скажешь. Зачем ты устроил эту поездку? Зачем здесь Матвей? Что ты делаешь? Я не понимаю… – Аня растерянно качает головой. – Тебе нужны обещания? – Мне нужна ясность, хотя бы немного, чтобы я не боялась закрывать глаза, – она шумно вздыхает, сдерживая эмоции. – Я хочу, чтобы со мной и моими чувствами считались, а не сбегали при первых трудностях, выключая телефон. Аня кромсает меня одним лишь взглядом, в котором я вижу боль и тысячи сомнений, и когда эти сомнения возьмут верх… Она уйдет сама, это лишь вопрос времени. Так к чему столько заморочек? Почему нельзя жить здесь и сейчас? Завтра может и не наступить вовсе, и я этого не боюсь, но это мой выбор, не ее. – Тогда ты знаешь, к кому тебе нужно идти. – Да… Знаю… – сухо отвечает Аня. Но первым ухожу я, потому что мне нужна сигарета и… Лопата или топор. Вот мы и поговорили. Охеренно, сразу так легче стало, прям не могу. Прикуриваю сигарету, прячась в тени зеленого плюща. Жаркий влажный воздух смешивается с горьким дымом, но во рту все еще чувствуется ее вкус. Делаю еще одну затяжку. И еще. Впервые за долгое время реально жалею о своем поступке. Изначальная идея, не встречаться с ней, была правильной. Лучшей для нас обоих. Так почему бы не крутануть все в обратную сторону и не выбраться из этого дерьма? Пусть песик Ане поет песенки про любовь и вечное счастье, а я займусь действительно важными делами. Делаю шаг к машине и достаю из кармана ключи, но громкий вскрик, точно пуля в затылок. Что-то сжимается в груди, мешая пошевелиться. Ее голос. Кричала Аня. Возвращаюсь на задний двор, сканируя взглядом пространство. Никитина стоит под вишневым деревом, а рядом с ней перепуганный Матвей. Малышка скрючивается, опуская голову, и прижимает запястье к губам. Плечи подрагивают. Смеется? Плачет? Слышу щелчок, в глазах темнеет. Прихожу в себя, уже глядя на то, как Матвей валяется на земле. Он пытается подняться, и я еще раз заношу кулак. – Никита! Совсем ополоумел?! – кричит Аня, упираясь плечом мне в грудь. – Научись сначала спрашивать, а потом людей бить! – Хули тут спрашивать? Ты ревешь, а у него на морде написано «всеки мне». – Я ничего ей не сделал. Просто на цветке была пчела, – бубнит Матвей. – Что? – смотрю на Аню, потому что не понимаю по-собачьи. – Меня укусила пчела, – всхлипывает она. Обнимаю ее за плечи, а второй рукой перехватываю ладонь, всматриваясь в место укуса: – Жала нет. – Я его выкусила. – Идиотка! – У меня жуткая аллергия. Через десять минут рука опухнет и станет похожа на медвежью лапу! Матвей поднимается на ноги, и я прижимаю Аню крепче. – Я отвезу тебя в аптеку, – говорит он – Нет, Матвей, ты уже выпил пива. – Кислый, дай мне закрытую бутылку! – щелкаю пальцами. Друг реагирует моментально. Ловлю холодную стекляшку и вручаю Ане: – Приложи и поехали. – Я с вами, – гавкает пес. – Собаки в моей машине катаются только в багажнике. – Что?! – напрягается парень. – Не надо… – вступается Аня. – Никита меня отвезет. |