Онлайн книга «Танцуй со мной в темноте»
|
Поцелуй мучительно медленный, нежный и осторожный. Распадаюсь на кусочки в каждом касании и восстанавливаюсь в коротких перерывах шумного дыхания. Это первый поцелуй после нашей долгой разлуки, который не пропитан сомнениями. Танец чистой энергии цвета наших душ, его тьма и мой тусклый серый. И вопреки всем законам и правилам, соединяясь, эти две сущности становятся мерцающими и прозрачными. Сливаются в большое облако, обволакивающее тела и успокаивающее мысли. Не нужно слов, чтобы понять, он скучал не меньше, чем я. Возвращаемся на базу. Солнце медленно тонет в озере, создавая поистине удивительную природную композицию: предзакатное небо, свежий запах зелени с осадком пресной воды и тихое умиротворение. Направляемся с Климом на задний двор, откуда доносится веселый смех. Замедляю шаг, поддавшись легкой панике. Как нам теперь вести себя? Кто мы друг другу? – Нервничаешь из-за своего парня? – говорит Никита оборачиваясь. – Он не мой парень. – В смысле? – В прямом. Мы не встречались. – Тогда я сам разберусь, – уверенно произносит он и берет меня за руку, утягивая за собой. Ребята сидят за большим столом, который заставлен тарелками и пластиковыми стаканами. Первым нас замечает Вася и включается сирена: – Солнце мое! Слава всем богам! О великий Ра, спасибо! Спасибо, что вернул мою Анюту! – Вася, – сквозь смех отвечаю я. – Это была всего лишь пчела… – Да при чем здесь пчела! Ты уехала с этой зверюгой! – он бросает на Никиту суровый взгляд. Суровый по версии Васи, а значит, это моська недовольного шарпея. Закатываю глаза, потому что его даже кузнечик бы не испугался. – Че, Вась, синяки почти прошли? Новые нарисовать? – А ты мне тут не угрожай! Рисователь фигов! Хоть бы сообщение написали, что с вами все хорошо. Три часа вас не было! – Голубая мамочка включилась, – усмехается Никита, отпуская мою руку. Ловлю на себе удивленные взгляды. С меня словно срывают одежду, предмет за предметом. Подавляю неловкость и ищу глазами свободное место за столом. – Мот, – жестко произносит Никита. – Есть разговор… Поворачиваю голову. Никита подходит к Матвею, у которого на лице красуется нехилая гематома. Матвей собирается встать, но тяжелая рука опускается на его плечо, удерживая на месте. – Сиди, тут все свои, – говорит Никита, скашивая на меня взгляд. Что он, черт возьми, задумал? – Мы с Аней встречаемся, так что… Отвали от нее, лады? – Я… – Матвей бледнеет, а у меня пропадает дар речи. – Она со мной, – твердо произносит Никита. – Да я уже понял… – Отлично. Ты вроде нормальный парень, давай просто отдыхать. И это, – Никита показывает на его щеку, – без обид, о'кей? Парни жмут друг другу руки, а я стою с открытым ртом. Что?! Даже не так. Че-е-е-е?! – Опупеть! Вот это новость! – вопит Вася, вскакивая с места. – За это надо выпить! Нет! Нажраться! Я готов обблевать весь берег. Дважды! Вареные сосиски мне в… – Вася! – останавливаю его, потому что он своими восторгами заставит сейчас всех выплюнуть только что съеденный ужин. – Знаешь что, девочка моя!? Я, между прочим, ждал этого больше, чем вы сами! Хмурю брови, вспоминая его постоянные отговорки: – Да где ты был, когда я была девочкой?! Вася затыкается, ребята разражаются громким хохотом. Никита обнимает меня за шею, наклоняя голову к уху: – Неплохо, малышка. Ты его уделала. А я, кстати, присутствовал, когда ты стала… – Никита! – пихаю его локтем. – Может мы уже поедим? – Да. Силы тебе пригодятся, – он кусает меня за щеку. – Я сейчас разрыдаюсь от этой милоты… – Вася! Настроение легкое, как воздушный шарик, перебрасываем его друг другу за столом, слушая забавные истории и просто прикалываясь. Звезда вечера, конечно же, Василий Ясно Хренушка. Рот у него не закрывается, он учит Ника с Андрюхой своему фирменному «би-е-е-е-а-а-чь» и рассказывает тысячу и одну байку про ситуации в «Раю». Димон воркует с Катей, Регина с Матвеем по началу куксятся, но уже через час вливаются в общую тусовку, забывая про обиды. Спасибо коньяку за это. И все клево. Правда. Душевно и весело, но один из нас все еще витает в облаках печали. Макс пытается следить за общим безумием и подыгрывать, но в его глазах такая тоска, что иной раз пропадает всякое желание продолжать этот балаган. Когда солнце окончательно садится, наш гениальный генератор идей придумывает новую забаву – купание голышом. Вася раздевается и несется к берегу, остальные идею с обнаженкой отвергают, а вот с купанием принимают на ура. За столом остаемся только я, Никита и наш грустный друг. – Я в этой фигне не силен, малышка. Попробуй поговорить с ним, – шепчет Клим. – Ты ведь как-то упоминала, что нормальным людям это помогает. Он поднимается, забирая с собой тепло, и обращается к Максу: – Мне нужно с Расулом кое-что обговорить. Кислый, ты за нее головой отвечаешь, никаких заплывов без одежды, пока меня нет. – Конечно, Клим. Васю усмирить я смогу, – отзывается Максим, выдавливая улыбку. Остаемся вдвоем, но я не знаю, с чего начать. Кручу в руках стакан с соком, гоняя мысли в голове и пытаясь подобрать правильные слова. – Рад за вас, – Максим первый нарушает тишину. – Еще рано, – усмехаюсь я, – но спасибо. – Берегите то, что у вас есть. И никого не пускайте в… – он запинается и опрокидывает в себя рюмку коньяка. – Что у тебя случилось? – Клим тебе рассказал? – Нет. Я подслушала ваш разговор в кабинете. Ну… Его часть. – Вы друг друга стоите, – хмыкает Максим. – Макс, мы же друзья. На тебя смотреть больно. Выговорись, должно стать легче. – Обещаешь? – Не узнаешь, если не попробуешь. – Да че тут рассказывать? Меня бросила невеста. – Почему? На лице Максима появляется злобный оскал. Он хватает бутылку и наливает себе обезболивающего: – Почему? Потому что я, как оказалось, ее недостоин… – А она что африканская принцесса? В каком смысле недостоин? Максим печально вздыхает и опускает голову. – Может быть… – медленно произношу я, – стоит попытаться снова добиться ее? Что-то сделать? Если она нужна тебе, нельзя сдаваться. – Добиться? Да я все три года только и делал, что ее добивался. Каждый день пилил себе кости и полоскал мозги в кислоте, чтобы быть рядом, но этого всегда было мало. Все не так. Недостаточно! Вместо универа я устроился в бар, чтобы были бабки, чтобы иметь возможность водить ее по кафе и покупать шмотки. Я хотел радовать ее. Я ее безумно любил или люблю… уже даже не знаю! Потому что вместо благодарности и хоть какой-то отдачи, получал всегда лишь претензии… |