Книга Героиня мира, страница 107 – Танит Ли

У меня возникло ощущение пустоты, не от счастья и не от грусти. Мне казалось, что я в одиночестве, но в то же время я со всей полнотой чувствовала присутствие Фенсера. Как будто до сих пор со мной ничегошеньки не происходило, как будто у меня не было прошлого.

На закате появился Ирменк.

Он держал губы крепко сжатыми до той минуты, пока не раскрыл рот и не сказал:

— Сколько жизней насмарку.

— Все? — спросил Фенсер.

— И у тебя тоже?

— Да.

— Может, люди Мейи возьмут эти заботы на себя. Я могу отвести их на место.

Кобыла Ирменка осталась при нем, и он привел ее с собой; она обнюхала мерина и принялась щипать вместе с ним травку у реки.

— Мы прекрасно доберемся, — сказал Ирменк, — если поведем лошадей на поводу. Через часок-другой уже будем в деревне.

— Арадия, ты сможешь пройти пешком еще несколько миль? — спросил меня Фенсер.

Я ответила, что смогу.

Без лишнего шума мы прошли вершину холма и начали спускаться в котловину, где солнце клонилось к горизонту. Край неба расцветили разнообразные оттенки красного цвета, а у нас за спиной, на востоке, рождалась темнота. Деревья и земля источали буйный аромат. Сверчки застрекотали, смолкли и застрекотали вновь.

Внезапно в расселине меж двух холмов под небосводом показалось море. Солнце как раз начало уходить под воду, еще мгновение назад оно было на месте, огромное, сияющее, а теперь уже скрылось. Все огни постепенно побледнели, и падавший на наши лица свет угас.

— Деревня там, внизу, — сказал мне Фенсер, — деревня Дженчира. Поначалу нас с Ирменком вынесло туда.

— Ну и ночка была, — сказал Ирменк, и оба рассмеялись.

Я понадеялась, что они расскажут об этом, но они не стали.

Вместо этого Фенсер спросил:

— Скажи, Ирменк, что ты намерен предпринять?

— Пожалуй, я приму ее предложение. Посмотрю, как люди живут в Кирении.

— Да, Мейя не глупа.

— А ты? — спросил Ирменк.

— Поищу другое место, — ответил Фенсер. — Кажется, Китэ может оказаться интересен.

Больше они ничего не сказали.

По темнеющей земле мы стали спускаться к морю.

2

В целом деревня Дженчира являла собой беспорядочное скопление рыбацких домиков на берегу залива. На скалистом мысу в вышине образовалась квадратная площадка; там стоял храм, посвященный повелителю моря, и три-четыре красивых дома. Пятый находился чуть подальше, возле полей и виноградника, в нем и жила Мейя.

Мне не рассказывали подробностей ее встречи с Ирменком. Возможно, она произошла невзначай, на рынке, или же при романтических обстоятельствах — ей случилось проходить по берегу вскоре после того, как он, этот великолепно сложенный великан с черными волосами, с которых струями стекала соленая вода, подобно богу вышел из моря. Но несомненно, они давно уже стали любовниками.

Мейя была киренийка, точнее говоря, тройянка — жительница старых провинций, расположенных у реки Тройос. Там находились ее поместья, но кто-то из знакомых ее семьи помог ей приобрести землю и в Дженчире, где она прожила затворницей несколько лет.

Она обладала поразительной внешностью. Золотые, как само золото, волосы, глаза цвета спелого меда, а на золотистой коже летней позолотой еще лежал загар. В росте она не уступала мужчинам и была выше многих. Но Ирменк перещеголял ее. Нетрудно было заметить, что в конце концов это пришлось ей по вкусу.

Стоило нам постучать в ворота, как нас тут же впустили.

Дом с двумя внутренними дворами и лишь половинкой верхнего этажа, где располагалась спальня хозяйки и служебные помещения, казался воздушным, пасторальным.

Но у нее целых три поместья, так что золотая у нее не только внешность.

Я всегда отличалась застенчивостью, а Мейя окончательно смутила меня. Она держалась, как королева, а увидев Ирменка, поцеловала его при нас и при всех слугах, нимало никого не стесняясь.

За обедом они с Ирменком принялись обсуждать детали его отъезда, явно продуманного заранее. Она все устроит, и он отправится с одним из надежных рыбачьих судов вдоль побережья, а затем по реке Тройос, ведь установилась хорошая погода. А через некоторое время она его нагонит. Они улыбались друг другу.

Мейя сказала Фенсеру, что готова рабски ему служить, пусть только отдаст распоряжения.

Он снова проговорил:

— Пожалуй, Китэ представляет собой некоторый интерес.

Мейя ответила, что кое-что слышала об этом.

— Как ты будешь туда добираться?

— Через порт Тули, — сказал Фенсер. Он не предвидел осложнений. «Двексис» уже выпустил стрелу, и она пролетела мимо цели.

— Без меня ему ничто не угрожает. Он бросается в глаза только в компании со мной, — сказал Ирменк.

— Да, — согласилась Мейя, — тебя под зонтиком не спрячешь.

И все же она решила, что Фенсеру лучше слегка замаскироваться. В этих местах его уже знают. И поинтересовалась, отправится ли дама вместе с ним.

Дама (то есть я) отвела глаза, словно чувствуя себя виноватой.

— Да, — беззаботно бросил Фенсер. — Она отправится со мной. Арадия — моя жена.

Это заявление ошеломило меня. Я даже не поняла, испугалась я или приободрилась. Это — ложь, которая не может законным путем превратиться в правду. Причиной тому союз с Каруланом. Да и возможно, эти слова — лишь подачка в мой адрес, чтобы немного меня потешить. Ведь я до сих пор не знаю, что же такое мы пообещали друг другу.

Меж тем на столе горела желтая лампа, они продолжали беседу, и когда я опять стала следить за разговором, то выяснила, что мы отправимся в дорогу, нарядившись крестьянами.

— Ты не хочешь послать кому-нибудь в городе письмо? — спросил меня Фенсер. — И не нужно ли доставить оттуда что-либо из твоих вещей?

— Там все мои пожитки. Крайне скудные.

Я представила себе, как какой-нибудь крепыш из слуг Мейи станет рыться в моем белье и вместо меня укладывать чулки и запасной корсет. Разве я могу просить об этом? Придется мне обойтись. А вещи пригодятся той, что поселится там после меня. И кубки цветного стекла на окне, и камелии в горшке… и нитка жемчуга в муслиновом мешочке. Наслаждение, доставшийся в наследство подарок.

Но я должна написать маэстро Пелле, он так по-доброму ко мне отнесся и будет беспокоиться, если я просто возьму и исчезну. При этом необходимо соблюдать осторожность, упоминать о Фенсере ни к чему.

Не прошло и часа, как слуга Мейи уже отправился в путь, унося мое осторожное письмо. Другим слугам поручили захоронить тела преследователей. К моменту нашего отъезда нужно повсюду навести порядок.