Книга Виноградные грёзы. Книга 2, страница 7 – Джулия Романтик

– Он великолепный, Ари. Самый лучший. Как я буду жить без него?

– Асоль, он козел. – Твердо ответила я, скрестив руки на груди. – Джерад не достоин твоих слез, даже мыслей твоих не достоин. Он любит только себя.

– Неправда! – закричала подруга, вновь вскочив с табурета.

Я отступила, испугавшись, что она кинется с кулаками.

– Когда ты страдала по Стивену, все тебя утешали, сочувствовали, и никто не сомневался в ваших чувствах, – укоризненно заявила Асоль.

– Прости. – Я растерялась. – Джерад ведь он… не Стивен.

– А мне плевать! Я убью ее! – Асоль вновь схватила меня за руку и посмотрела в глаза. Морозно-серые встретились с тепло-карими.

– Успокойся, – прошептала я, так некстати вспомнив визиты – возможно – Джерада в темную комнату стрип-бара. В горле запершило. – Не думаю, что она виновата. Будь у них взаимные чувства, он был бы с ней. Может, он проверяет тебя: как ты отреагируешь, будешь ли ревновать…

– Нет! – Асоль вытерла блестящие щеки. – Нет. Он не будет с ней. Никогда! – И замотала головой, лихорадочно повторяя одно и то же.

Зачем Андерсон так поступает? Когда я начала встречаться со Стивом, Джерад словно ревновал: он сделал всё, чтобы разрушить те отношения. Но что за жестокие игры ведет сейчас? Ему нравится, когда другие страдают? Он упивается их болью? Я ненавидела Джерада Андерсона сильнее, чем когда-либо. Хотя раньше казалось, сильнее невозможно. Его притворное дружелюбие, забытые старые обиды… И секс со мной за спиной лучшего друга. Тогда думала – это чересчур, чтобы быть правдой. Я побоялась рассказать Стивену. Но, окажись я права, Стив вышвырнул бы Джерада из своей жизни, из нашей жизни, и все были бы счастливы. Сегодня же расскажу о своих догадках.

Угнетающая тишина длиной в несколько минут. Асоль успокоилась, изредка вздрагивала. Я налила девушке выпить и сказала:

– Скоро ты и не вспомнишь о нем.

Асоль сделала глубокий вдох, будто хотела что-то сообщить, но не успела – зазвонил телефон.

– Да, Джерад, – неестественно звонким голосом ответила Асоль.

Я закатила глаза.

Подруга общалась с Андерсоном пару минут, отвечая односложно, невпопад. Говорил в основном Джерад, его ленивый голос слышался даже здесь, но я не могла разобрать слов. Когда Асоль закончила разговор, подняла на меня глаза и прошептала:

– Он извинялся. Очень сожалеет.

– Ложь. – От возмущения я поперхнулась воздухом. – Ложь, очевидно!

Асоль не слушала меня.

– Прости, Ари. Я должна идти. – Она поправила волосы, одернула майку и направилась к выходу.

Я не сразу нашла что ответить.

– К нему?

– Он хочет видеть меня. – Асоль мечтательно улыбнулась. – Мы не будем вместе, но он хочет видеть меня.

– Ты уверена, что… – Я опешила.

– Потом. Всё потом.

И Асоль, пританцовывая, вышла в коридор. А я осталась стоять с приоткрытым ртом. Что происходит? Что этот придурок сделал с моей подругой? И самое ужасное, я не знала, как ей помочь.

***

Хлопнув дверью, я вбежала в спальню и не сразу заметила: Стивен выключил телевизор и, отвернувшись, стоял у комода в полной тишине.

– Извиняется! Видеть ее хочет! – бушевала я, активно жестикулируя. – А я всегда знала… твой друг – подлый лгун!

– Ты тоже лгунья.

Стивен повернулся и окинул меня брезгливым взглядом, в потемневших зеленых глазах сквозило разочарование. О чем он говорит? Я отступила на шаг, а Стивен отыскал край постели, рухнул на матрас и разочарованно цокнул языком.

– Немыслимо…

– Стив?

Было в позе, в голосе, в действиях Стивена что-то схожее с обреченностью, с неизбежностью конца, что-то, отчего моя голова потяжелела, а щеки запылали.

– Ты лгунья, Ари.

Я не ответила. Рэтбоун не объяснял. Он словно просил взглядом: «Признайся, ты знаешь, о чем я говорю». Но я не знала, поэтому продолжала молчать. В голове прокручивала свое поведение: я стараюсь быть лучше, я люблю его. Отношения Асоль и Джерада мгновенно вылетели из мыслей. Всё за пределами спальни растворилось в тумане неопределенности.

– Стив…

Он зловеще сверкнул глазами, и я замолчала, пятясь к двери – старая привычка убегать. В этот раз я не знала, почему хочу бежать.

Стивен взъерошил волосы, вложив злость в резкие движения.

– Какой я идиот! Наивный… глупый…

– О чем ты? – Я чувствовала прилившую к лицу кровь, стук в висках и ощущение, близкое к обмороку. Руки и ноги похолодели. Сердце забилось неестественно быстро. Я не знала, в чем виновата. – Что случилось?

– Не подходи! – выкрикнул Стивен, когда я шагнула вперед. Смотрел с неприязнью. За что? Почему? Это из-за слов в адрес его лучшего друга?

– Стивен…

– Я говорю об этом! – Он разжал ладонь. Прозрачный пакетик с белым веществом внутри, похоже на муку. Я узнала Neon Сloud. – Только не говори, что это не твое.

Я онемела от шока. Наркотики. В моем доме. В моей спальне.

– Это… не мое. – Только и смогла выдавить я, чувствуя бессилие.

– Не лги мне! Черт возьми, не лги! Смешно! – Рэтбоун вскочил и приблизился, я испуганно попятилась. – Дрянь, – прохрипел, обдувая мое лицо сладко-мятным дыханием, и отошел.

– Я сдержала обещание. – Тихо, но твердо возразила я, боясь, если начну бурно спорить, он окончательно выйдет из себя. – Прошу, верь мне. Может, это старая заначка.

Я медленно подошла и попыталась обнять Стива за широкие голые плечи. Мне на самом деле нечего скрывать. Но Стивен отпрянул и рассмеялся: холодно, ядовито.

– На самом видном месте старая заначка! В первом ящике комода! Не нужно делать из меня кретина.

– Стивен…

Пол казался неустойчивым – в любой момент исчезнет, и я упаду в бездну.

Стивен не верил, как бы ни пытался помочь, как бы ни ободрял… Он никогда не верил, что я вылечусь и мы будем вместе. Но верила я, поэтому держала обещание.

Царапая словами горло, смогла выдавить жалкое, но полное искренности:

– Поверь мне.

– Ари… – Мое имя казалось чужим. Стивен поднял глаза, и я с удивлением обнаружила в них сожаление. – Я хотел бы поверить тебе, Ари… Ты даже не представляешь, как я хочу поверить.

– Так поверь, – эхом повторила я.

– Аарон говорил также, слово в слово. Он был искусным обманщиком. Все наркоманы хорошо лгут.

Конечности стали тяжелыми. Прерывисто хватая ртом воздух, я осела на ковер. На миг отключилась. Чугунная голова, слезы капают на губы, воздуха не хватает. Происходящее абсурдно и не может быть правдой.