Онлайн книга «Четыре жизни Хелен Ламберт»
|
Вашингтон, 26 мая 2012 года – Что за чертовщина?! Я подскочила в кровати. Как только ноги коснулись пола, вылетела из спальни в ванную комнату, чтобы рассмотреть в зеркале собственное лицо. В отражении меня встретили привычные медно-рыжие волосы, струившиеся по спине спутанными локонами. Слава богу, я снова Хелен Ламберт. Когда эта мысль пришла мне в голову, я рассмеялась и положила голову на раковину, чтобы удержать равновесие. – Может, у тебя опухоль мозга? – спросила я у своего отражения. Пока сцена с Маршаном оставалась свежа в памяти, я решила позвонить Люку. Настало время признать истину: со мной происходит что-то неладное и… неестественное. Сны были не просто снами. Видимо, мой голос слишком дрожал, потому что Люк Варнер тотчас предложил приехать. Была суббота, и мне повезло, что мысли о работе не докучали. Тем более что после интервью с Хиткоутом все жаждали со мной пообщаться. За это время мне на голосовую почту поступило двадцать шесть сообщений, и я до сих пор их не прослушала. Просмотрев новости, я увидела, что бывшая сотрудница Хиткоута, которая отдала на усыновление собственного ребенка, сделала заявление с просьбой о конфиденциальности, но не более того. Я вздохнула и выключила телефон и телевизор. Люк подъехал на черном «Рендж Ровере». На носу его сидели дизайнерские очки; на заднем сиденье автомобиля стояли два пакета с продуктами. Как только он зашел в дом, я удивленно приподняла бровь. – Ты умеешь готовить? – Еще как. – Войдя на кухню, он сразу принялся открывать дверцы, вытаскивать продукты из пакетов и раскладывать их на столешнице. Порывшись в нескольких ящиках, Варнер вдруг озадачился: – У тебя есть венчик? В тот момент я была занята просмотром почты. – Прости, у меня отобрали его при разводе. Роджер обожает кухонную утварь. И вообще, у кого в наши дни есть венчик? – Я полезла в ближайший ящик и вытащила оттуда вилку. Сначала Варнер замешкался, но все-таки принял ее из моих рук, изучив, как некий доисторический инструмент. Вскоре Люк уже резал продукты и кидал их на сковороду, наполняя кухню потрясающим ароматом. – Что это? – Я заглянула в посудину. – Чеснок и масло белого трюфеля. Варнер вынырнул из недр моего посудного шкафчика с разделочной доской в руках. Он резал овощи, бросал их в другую сковороду и переворачивал с ловкостью профессионального повара. – Где ты научился готовить? Люк пожал плечами. – Я всегда умел. Это одна из немногих вещей, которые мне нравятся в этом мире. – А что еще нравится? – Ну, это личное. – Варнер сверкнул улыбкой, обнажив совершенно ровные и белые зубы. – Мы ходили на свидание, если ты помнишь. К твоему сведению, на первом свидании как раз обсуждают готовку, а не убийства людей или знакомство столетней давности. – Если ты помнишь, на первом свидании ты от меня сбежала. – Он встряхнул горячую сковороду. – А я только собирался рассказать о своих кулинарных талантах. – У тебя есть другие хобби, кроме убийства людей? – Есть вещи, которые мне нравятся, – сказал он, явно решив сменить тему. – Я люблю воду. Океан. Я бы хотел однажды заняться серфингом. – Скукотища. – Я притворно зевнула. – Кто не любит океан? – Многие, – заверил он. – Я таких не знаю. – Я подогнула ноги под стул и наклонилась ближе. – Даю еще одну попытку. – Я люблю искусство. – Только не это, – простонала я. – Я его продаю, – сказал Люк, посмеиваясь. – Не коллекционирую. На мгновение я задумалась, что ему ответить. Казалось, он читал мои мысли. – Так что за сон тебе приснился? – Я снова видела Джульетту. – И? – Мне кажется, я могла быть ею. Люк Варнер повернулся и облокотился на столешницу. На нем была черная футболка и выцветшие джинсы. Ранее, когда он нес пакеты, я заметила линию мускулов на его руке. – В самом деле? И ты больше не будешь называть меня сумасшедшим? – О, твоего сумасшествия это не отменяет. – Я вертела в руках носок, чтобы не поднимать глаза. – Но во сне все было именно так, как ты предсказывал. Даже мне придется признать, что происходит нечто странное. Эта девушка из моего сна, Джульетта… Мне кажется, что она – это я. – Все они уникальны. Все они разные, но являются частью тебя. – Люк прошелся по кухне, вернулся к плите и разбил яйца в миску, прежде чем добавить их в сковороду. Я увидела свежий багет, выглядывающий из оставшейся сумки. – Сколько нас? – Ну, есть ты. – Это понятно. – Еще есть Нора и Сандра. Их ты тоже увидишь. – Значит, нас четверо? Он кивнул. – Если предположить, что это не безумие… Мы все одинаковые? Варнер замешкался. Мне показалось, на этот вопрос он отвечать не желал, но я настояла: – Когда мы встретились в «Софителе», ты сказал, что отдаешь предпочтение Норе. – Я дурачился, – сказал Варнер, прервав свой кулинарный мастер-класс. – Я нервничаю, когда мы встречаемся спустя долгое время. Нора, однако, была для меня особенной. – Не Джульетта? – Я чувствовала странную близость с Джульеттой. Он не ответил. – И не Сандра? Люк задумался над вопросом, одновременно приподнимая лопаткой края омлета. Потом повернулся ко мне: – Я подвел Джульетту. – Каким образом? Люк медленно подошел ближе и указал на мой лоб. – У тебя, моя дорогая, есть ответ. В… твоей… голове. – Ты можешь сэкономить мне время и силы. Варнер выглядел расстроенным, рассеянным. – Я давненько не думал о Сандре. – Когда он говорил о ней, в его голосе пробивался намек на тоску. – Чтобы ответить на вопрос, мне придется признать, что вы очень похожи, но каждая из твоих версий выросла при разных обстоятельствах, в разное время… – Сколько времени прошло? Задав вопрос, я вздрогнула. Неужели я действительно ему поверила? – В этот раз? Сорок один год. – Получается, это был… – Тысяча девятьсот семьдесят первый. Взглянув на меня, он схватил бумажное полотенце. Прижав его к моему носу, провел меня в спальню, где усадил на кровать, заставив задрать подбородок. – У тебя снова начинается кровотечение. Тебе становится плохо. Пора отдохнуть. |