Книга Влюбляться запрещено, страница 41 – Юлия Лушинберг

– Знаешь, тебе идет. – вдруг сказал он, когда я села обратно за стол.

– Что? – не поняла я.

– Свитер и джинсы, – ответил Вадим и я покраснела.

Нужно будет пометить день звездочкой, как первый полученный от Вадима комплимент.

– Почему ты решил построить этот дом? – перевела тему я.

– Я люблю быть один. В городе это затруднительно, а здесь при желании можно в течении недель не встречать людей, – признался он, – следующим пунктом будет частный остров, но для этого нужно будет немножко поднакопить…

Я только рассмеялась в ответ. Вадим показывал мне дом, рассказывал о планах планировки. Пока что в доме была только кухня, туалет с маленькой ванной и спальня. Последнюю мне показали с особой гордостью. Она была с резным деревянным изголовьем. Мда, Вадим любил раскинуться на очередном лежбище, но у этой кровати проходной список был явно меньше чем у городской…

– Совсем недавно установили, до этого спал на раскладушке, – словно прочитав мои мысли сказал Вадим.

– То есть до этого ты не привозил сюда своих девушек? – удивилась я.

– А тебя это волнует? – резонно спросил он.

– Конечно, это же такая честь! – рассмеялась я, – может запечем зефирки?

– Может обновим кровать?

– Нет, спать еще рано.

Мы минуту пилили друг друга взглядом, но Вадим сдался и пошел запекать маршмеллоу. За окнами давно стемнело и сквозь черные квадраты на нас взирал лес. Поежившись, я повернулась к Вадиму.

– Тут шторок не хватает.

– Все равно поблизости никого нет, – пожал он плечами. – Маш, ты хлеб спалила.

– Ой!

Я попыталась вытащить шампур, но было уже поздно, кусочек белого хлеба успел обуглиться. Утолив первый голод, мне и вправду было куда интереснее разглядывать дом и Вадима.

– О чем задумалась? – спросил он.

– О нашем пари. – призналась я.

На несколько минут повисло молчание. У меня даже сложилось впечатление, что Вадим забыл о этом глупом споре. Он пристально вглядывался в огонь и теперь его кусочек хлеба догорал на углях. А что если предложить ему отказаться от нашего уговора и придумать что-то среднее между все или ничего.

За время, что мы провели вместе, я готова была отказаться от возможности выйти замуж. Это ведь всего-лишь печать в паспорте. Вопрос с детьми вполне можно отложить на лет пять минимум, да и пробудем ли мы вместе пять лет? За такой срок все может перевернуться с ног на голову, а жить нужно здесь и сейчас. У мамы тоже были планы на жизнь, а как все сложилось в реальности?!

Тряхнув головой, я открыла было рот, но Вадим меня опередил.

– К черту пари.

– То есть? – настороженно спросила я.

– Давай пойдем на компромисс.

– Вадим, ты не исправим! – вздохнула я, – и какое на этот раз заманчивое предложение я услышу?

– Будем встречаться как обычная пара. Я гарантирую моногамные отношения, а ты не мечтаешь о чем-то большем. По моему неплохая сделка.

– Да, умеешь ты быть романтичным. Но у меня тоже есть свое условие, – сказала я и ненадолго замолчала.

– Маш, не тормози, – с нетерпением сказал Вадим.

– Когда придет время мы расстанемся как нормальные люди. То есть никаких прощальных оскорбительных подарков, букетов желтых роз и прочих пафосных поступков, – я предпочла разжевать ему все детально, – Мы лично должны будем друг другу сообщить, что все кончено, желательно без посторонних.

– Не пафосных, а красивых и щедрых жестов, – поправил меня Вадим и мне захотелось ударить его шампуром, – Тогда по рукам?

Он протянул ладонь. Этот простой жест должен был символизировать согласие, но я не торопилась идти ему на встречу. Что терял Вадим, идя на компромисс? Терпел небольшие неудобства и только. В моем же случае на кон было поставлено куда больше. Но чувства к нему были сильны. Мне хотелось рискнуть и поставить на кон все, чтобы проверить верны ли мои догадки на его счет. Ведь тогда я могла получить куда больше, чем потеряю.

Я с сомнением вложила свою ладошку, и его пальцы тут же стальной хваткой дернули меня на себя.

– Вадим, я могла тебя поранить! – пискнула я, когда рука с шампуром описала петлю в воздухе.

Он мягко забрал его из моих рук, словно я была нерадивым ребенком и прижав к себе поцеловал. От тепла и нежности по коже пробежали мурашки, но Вадим неожиданно отстранился.

– Что ты делала с Волковым в том ночном клубе? – спросил он и его глаза опять похолодели.

– А? – я все никак не могла привыкнуть к таким перепадам в настроении Вадима.

– Я хочу знать, почему он лапал тебя. Немедленно, – начал он, но увидев мое выражение лица предусмотрительно добавил, – раз уж мы теперь встречаемся…

Мне не хотелось рассказывать о том, как я вляпалась в неприятности, как Иван поиграл на его чувствах и чувствах Оли, но выбора не было. Рано или поздно Вадим все равно бы узнал с его подачи. Запинаясь я рассказала о том как хотела помочь Оле, как она потом все же вернулась к Ивану, то ли желая меня спасти, то ли вернуть обратно свое чудовище. Вадим только слушал и не мигая смотрел на огонь в дверце печи.

– Мне жаль, если из-за меня ты поссорился со своим другом, – закончила я свой рассказ.

– Волков никогда не был моим другом, – ответил Вадим, – о чем ты только думала, влезая в его отношения с женой, – начал он меня распекать, – почему сразу не пришла ко мне?!

– А ты сам не догадываешься? После того как ты обращался со мной как с вещью, с чего я должна была рассчитывать на твою помощь?! – я тут же вырвалась из его рук и нервно заходила по комнате.

В очередной раз идиллия между нами была недолгой.

– Ладно, прости, – попытался успокоить меня Вадим.

– Что значит прости? Кто ты такой, чтобы упрекать меня? Я совершенно ничего не знаю о твоем мире и просто стараюсь поступать правильно. Это вам всем плевать на то, что он делает с Ольгой, а мне нет!

– Маша, это ее выбор, неужели ты еще не поняла? – Вадим устало потер виски и запрокинул голову, – Я скажу это всего один раз. Волков мой враг и игра в друзей это только для Александра Михайловича. А на самом деле мы ищем способы, как бы друг друга подсечь. Та потасовка по пути с дня рождения, мое ранение – все это его рук дело, понимаешь?

– Но зачем? – искренне не понимала я.

– Сама не догадываешься? Ради власти и денег. Многие из нашего круга считают, что я недостоин быть приемником Александра Михайловича и Иван этим пользуется. Для тех кто привык жить по понятиям, я всего-лишь пригретый оборвыш!

Под конец Вадим повысил голос. Повисло тяжелое молчание и я не знала, что сказать. Он выглядел как натянутая струна – слегка коснись и она лопнет. Я села рядом н, уставившись в одну точку на стене. Сколько мы встречаемся? Минут пятнадцать? А уже скандал.