Книга Морской лорд, страница 19 – Вирджиния Кантра

Эдит фыркнула. Замок мягко щелкнул за ее спиной.

Дилан опирался бедром на угол стола Калеба.

— Что ты об этом знаешь? — спросил Калеб.

— Очевидно, меньше твоего секретаря. Я отправился в гостиницу, а его там уже не было.

— Мэгги? Регина?

— В порядке, — продолжил за него Дилан. — Я заходил в ресторан по пути сюда.

Калеб шумно выдохнул, он не подумал о доме.

— Люси?

— Сегодня она осталась дома, сказавшись больной.

Калеб нахмурился.

— Снова?

Даже когда они были детьми, Люси никогда не пропускала больше одного дня школьных занятий за всю свою жизнь. Калеб порой думал, что классная комната обеспечила ей стабильность, в которой она испытывала недостаток дома.

— Ты ее видел?

Дилан кивнул.

— Этим утром. Она сказала, что чувствует себя немного лучше. Отец даже приготовил для нее чай.

— Наш отец?

Дилан скривил губы.

— Она так сказала.

— Итак, со всеми все в порядке, — медленно резюмировал Калеб. — Все в порядке.

— Не со всеми, — сказал Дилан. — Не с Конном.

— Он не попадает в мою сферу влияния. Это не моя юрисдикция.

— И тебя не беспокоит, что он уехал, не сказав нам.

— Он — селки. Это — то, что селки и делают.

Дилан поднял бровь.

— Все еще горюешь по нашей матери, мой маленький братишка?

Калеб стиснул зубы.

— Дело не в нашей матери.

— Принц думает иначе. Если пророчество правдиво…

— Если бы он хоть на грош верил в пророчество, то слонялся бы поблизости.

— А если он не мог, — предположил Дилан. — Я знал бы, прорвались ли демоны через доверенную мне территорию. Но, должно быть, что-то случилось, и Конн вернулся в Убежище.

Нутро Калеба горело — вернулось то ощущение, как после плохого кофе.

— Это — его проблема, — мрачно сказал Калеб.

Он встретил пристальный взгляд неподвижных черных глаз Дилана.

— До тех пор, пока она не станет нашей.

Лодка неслась, подгоняемая порывами ветра, взлетая и падая на волнах. Паруса находились почти под прямым углом к корпусу, их полотнища натянулись. Волосы хлестали Кона по лицу.

Он оскалился, наслаждаясь этим неистовством и контролем, скоростью столь же пьянящей, как свобода. Его присутствие у руля едва ли было необходимо. Волшебство направляло ветер, заполняющий паруса. Но ему нравилось знать, что он не потерял свою связь с парусами, несмотря на столетия, которые прошли с тех пор, как он покидал дом в последний раз.

Остров появился из окружающего их моря, между глубоким лесом водорослей и открытым всем ветрам небом, неподвижный, как якорь. Сияющий, как мечта.

Убежище.

Стремление к обладанию сжало его грудь. Он смотрел сквозь пряди своих волос, пытаясь увидеть свой дом глазами постороннего человека. Глазами Люси.

Зелень сошла с холмов вслед за минувшим летом, но сегодня солнце проникло сквозь туман и освещало старинные башни как по-волшебству. Вкрапления гор искрились, как брошенные горсти крупных алмазов. Стайка морских птиц дрейфовала у южного утеса, крича слабое и отдаленное приветствие.

Оценит ли девушка, спящая под палубой, холодную абсолютную красоту его острова? Как она может не оценить?

Непрошенные, ее слова возникли перед ним: «Я не просила меня сюда приносить. Ты должен вернуть меня домой».

Руки Конна сжались на руле, его хорошее настроение пропало, как переменчивый ветер. Он был так же связан своими обязанностями, как она — своей судьбой. Ее страхи и его сожаление были одинаково не важны. Не может быть пути назад, холодно подумал Конн.

Для них обоих.

Он услышал ее прежде, чем увидел: скрип люка, мягкая поступь. Он почувствовал ее запах, человека, женщины, такой милой.

Он повернул голову.

Люси цеплялась за перила, ноги дрожали. Он почувствовал порыв подойти к ней, поддержать ее под локоть. Но селки не прикасались без причины. Только во время борьбы или спаривания, что было демонстрацией обладания и страсти, в равной степени.

Она все равно не обрадовалась бы его помощи. В каюте она отскочила от него, от прикосновения его шкуры.

Вчера она нашла огромный желтый дождевик и голубой комбинезон в одном из шкафчиков, на которые и променяла тепло его котиковой шкуры. С курткой, свисающей ей до колен и рукавами, закатанными до запястий, она выглядела нелепо, привлекательно и очень, очень молодо.

«Достаточно стара», — сказала она тогда.

Для занятий сексом? Без сомнения.

Для всего остального? Он не был уверен. Конн правил девять столетий. И жил намного дольше этого. Но Люси была молода, даже по человеческим меркам. Даже Дилан был стар для нее. Люси могла не знать о его реальном возрасте, и быть совершенно без понятия о том, что от нее требовалось.

Его пристальный взгляд упал на ее узкие голые ступни, ниже закатанных штанов.

И внезапно она возникла в его голове, воздух вокруг заряжен потом, сексом и запахом чего-то зарождающегося. Ее длинное тело, поднимающееся с земли, чтобы встретить его, спариться с ним, взять его. Крошечный драгоценный камень, вспыхивающий на ее гладком животе. Солнце, иссушающее его плечи, когда он погрузился в нее, мужчина к женщине, один пол к другому, власть к власти…

Ошеломленный и взволнованный, сердцем и всем своим существом, Конн увлекся своим видением. Кровь шумела в ушах.

Он отвлекся и ослабил хватку, ветер тут же подхватил судно. Лодка повернула. Мачта раскачивалась.

— Осторожно! — закричала Люси.

Тяжелое парусное крепление смело кабину, увлекаемое ветром, который освободился от силы его волшебства и переменил направление. Конн нагибался, проклиная паруса и потерю контроля.

Палуба сильно наклонилась, зарываясь носом в воду.

Он ловил ветер главным парусом, толкая кливер на подветренную сторону. Ветер усиливался. Паруса загрохотали и раздувались. Лодка кренилась, вставая на дыбы, как своенравная лошадь, и прыгала прямо на волны.

Люси с трудом добралась до скамейки и села. Волна ударила по борту. Люси отскочила от накативших брызг как кошка.

Конн поднимал тугой главный парус с помощью лебедки.

— Спасибо.

Она уставилась на него безучастно.

— За предупреждение, — сказал он.

— Едва ли я могла позволить тебе вывалиться за борт.

Он был доволен.