Книга Украду тебя у судьбы, страница 61 – Ева Ночь

– Готовы? – окидывает меня острым взглядом Самохин. От добряка тюфяка в нём ничего не осталось. Теперь видно, чем он берёт и приумножает своих клиентов. Такой Самохин весьма выгодно смотрится, несмотря на мешковатую внешность.

Я киваю. Он нажимает на звонок.

Наконец-то закончится эта гонка.

Ива

– Седой монстр – это Бодров? – тихо спрашиваю Ника, пока мы идём за Радой вслед.

Ник дёргает плечом.

– Не знаю. Я никогда не видел Бодрова-отца лицом к лицу. Мельком и на фотографиях. Рада не хотела, чтобы мы знакомились.

На Раду страшно смотреть. Она похожа на раненого зверька. Бежит куда-то целеустремлённо вперёд, а у меня ноги плохо идут. Ник меня поддерживает.

На самом деле, я испытываю облегчение, когда вижу мужчину, что жарит мясо. Чем-то похож, но не тот, кто нас сюда приволок.

– Евгения! Уведите ребёнка! – машет Радка бутылкой вина, что зажала в руке и никак не может расстаться.

Испуганная нянька спешит увести Нику, что кидает тоскливые взгляды на Никиту, но молчит. В глазах её – вселенская обида, но Раду не остановить.

Ник на мгновение прижимает дочь к себе.

– Не грусти. Слушай маму. Мы скоро увидимся. Нужно потерпеть немного, ладно?

Ника кивает и, нехотя, плетётся за нянькой. Ребёнку хочется остаться здесь, но у Рады такой вид, что лучше послушаться. Как только они с няней сворачивают за поворот, Рада наступает на отца.

– Ты ничего не хочешь мне рассказать, папочка? – машет она в нашу сторону бутылкой.

Бодров кидает на нас раздражённый взгляд. Он не понимает, чего от него хотят.

– А что я должен рассказать?

–Вот! – снова тычет она в нас бутылкой. – Я их нашла запертыми в подвале твоего дома! Между прочим, это моя сестра по матери и мой муж, отец Ники! Ты что, решил всех извести, кто мне дорог? Ну, тогда надо было и мать туда же на цепь посадить.

– Рада, думай, что говоришь, – у Бодрова глаза кровью налились от сдерживаемой ярости.

– Это не он, Рад, – подаёт голос Ник. – Нас сюда не твой отец привёз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

На миг она теряется. Становится беспомощной, как нашкодивший ребёнок.

– Что происходит? – холодного интересуется Радкин отец. Слишком жёсткий и неуютный. Не зря его боялась наша мать.

– Ну, вот, – снова машет бутылкой Рада и падает на стул. – Я вина к шашлыкам принесла, пап. А заодно спасла сестру и мужа из застенков твоего подвала. Думала, ты мне расскажешь, как они туда попали. Она – дочь Кудрявцева. Он – сын Репина. Вполне вписываются в список людей, которых ты ненавидишь.

Взгляд у Бодрова тяжелеет. Большие руки тяжело падают вдоль тела.

– Я не подарок, конечно, но и не убийца.

– Это как посмотреть, пап, – Рада наконец ставит бутылку на землю и идёт к мангалу. Переворачивает мясо. Движения у неё уверенные. – Я тут подумала. Это же ты разорил Репина, отца Никиты? Если да, то поздравляю: статус убийцы почти у тебя в кармане. Репин лежит в больнице в предынфарктном состоянии. И если ты считаешь, что никто не виноват, то зря.

– Отдохнули на природе, – бормочет Бодров.

– Ещё не всё потеряно, – делает шаг вперёд Никита. – Кажется, нам нужно просто сесть и обо всём поговорить. Спокойно. Заодно и поедим. И вина выпьем. Мы голодны. У Ивы вообще стресс. Врач нужен бы. Ей какую-то дрянь кололи.

Бодров стоит словно каменный. Смотрит, как Ник уводит в беседку Раду, что-то говорит ей на ходу. Затем подхватывает шашлыки и бутылку. В его движениях нет суетливости. Только грация и неспешная уверенность.

Я ловлю тяжёлый взгляд Бодрова на себе.

– Дочь Кудрявцева, – произносит он. – Удивительно похожа на Раду.

– Мы похожи на маму, – говорю я твёрдо и вижу, как искажается мукой его лицо.

Кто говорил, что Бодров непробиваемый, ошибался. Всё у него на месте. Даже сердце.

И тут раздался звонок.

Андрей

Бодров открыл сам. Тяжело уставился на меня, а затем кивнул без слов, позволяя войти на свою территорию.

– Вы даже не спрашиваете, почему я приехал? – задаю вопрос в большую крепкую спину.

– Полагаю, чистосердечные признания Лидии указали вам верный путь, – кидает он взгляд через плечо. – Всё остальное давайте обсудим не на ходу. У нас тут шашлыки, интересная компания. Думаю, вам тоже понравится, Андрей Ильич.

– Хм, – вставляет своё «мнение» Самохин. – Неожиданно.

Это мягко сказано. Вначале я глазам не поверил. А потом рванулось сердце из груди. Что она здесь делает?

– Ива! – крикнул, не в силах терпеть.

Она обернулась. Ветер трепал белокурые пряди. А затем Ива побежала ко мне.

– Андрей, – прижимала ладони к моим щекам, а я ловил ей пальцы и целовал. Соскучился. Как же я соскучился!

Весь мир куда-то провалился. Мы смотрели друг на друга и не могли надышаться.

– Никуда больше не отпущу, – покрывал горячечными поцелуями дорогое, склонённое ко мне лицо. – Ну, что ты придумала, глупая моя девочка? Мне без тебя нельзя. Видишь – невозможно.

– Я никуда больше не уйду, – гладит она меня по вискам. В глазах – слёзы, губы дрожат. Во взгляде – обожание. Я купаюсь в нём и не могу оторваться.

– Поехали домой, а? – бормочу я, утыкаясь лицом в её раскрытую ладонь.

– Гкхм, – подаёт голос Самохин. – Наверное, нужно закончить то, ради чего вы сюда рвались, Андрей Ильич.

А мне уже всё равно. Я нашёл то, ради чего рвался. Самое главное сокровище – рядом. Но он прав, конечно.

– А ты как сюда попала, Ива? – начинает медленно возвращаться ко мне реальность.

Она вздыхает. Прячет глаза.

– Дмитрий Давыдович прав. Давай вначале разберёмся во всём, что случилось.

– Только никуда не уходи от меня, ладно? – прошу, сжимая её руку в своей.

– Я никуда не уйду, Андрей, – обещает она, и мы направляемся к беседке.

Ива