Книга Проданная ему, страница 17 – Валентина Кострова

— Этот ублюдок еще на нее руку поднимал, избивал, насиловал. Да он ей моральную компенсацию должен за прожитые годы в браке. Быть благодарным, что она его за решетку не упекла, с улыбкой и благословениями отдать ребенка, — стискиваю зубы, прикусываю изнутри щеку, молчу, пока вернувшийся официант ставит возле меня целый стакан и бинт с перекисью.

— У тебя личный интерес?

— Что? — вскидываю глаза на своего собеседника, заматывая руку бинтом.

— Я не пойму, чего ты заводишься. Раньше такой импульсивности за тобой не наблюдал. Ты хочешь либо ее, либо акции Градовских. Сомневаюсь во втором, поэтому делаю ставку на первое.

Я просто органически не перевариваю, когда вот такие недомужики считают себя мужиками. Насилуют девок и думают, что имеют право их избивать, так как те и слова не скажут. Ты хоть одно дело помнишь, чтобы за домашнее насилие кого-то посадили? Думаю, на твоей практике такого никогда не было и не будет, потому что ни одна не попрет против того, с кем живет. А если и наберется храбрости, то только чтобы уйти. Он ее вышвырнул на улицу, как надоевшую шавку, которая стала огрызаться и кусаться.

— Определенно, ты ей заинтересовался.

— Да иди ты, — отворачиваюсь к окну, рассеянно наблюдая за прохожими.

— Послушай, Руслан, ты ничем не сможешь ей помочь, тебе придется смириться с этим.

— Почему же? — вновь смотрю на своего собеседника, только уже пристальным взглядом с усмешкой на губах. — Всегда можно убрать человека. Нет человека — нет проблем, — обычный человек бы вздрогнул от тона, которым я произнес вариант решения проблемы, мой собеседник даже не моргает. Я внешне хладнокровен, сдержан, лишь глаза ярко сверкают, и на губах пренебрежительная улыбка в виде приподнятого с одной стороны уголка губ, а внутри клокочет ярость, желание разодрать в клочья того, кто пробудил во мне психопата с повадками бешеного зверя.

— Идеальное решение, но не в этом случае. Дмитрий тесно общается с Грузином, друзьями их сложно назвать, но если тронешь младшего Градовского, он обратится за помощью к нему. И вычислить твое имя не составит труда.

— Хорошо, я понял тебя, — сжимаю кулак, смотрю перед собой. — Скажи, Натан, какое ты решение видишь в этой ситуации?

— Девушке нужно выйти замуж. Причем сразу удачно.

— В смысле?

— В первом заседании Марадовна их сразу разведет, это к гадалке не ходи. Скорей всего Градовские ей заплатят, или уже заплатили, чтобы не было этих обязательных месяцев для примирения. Ребенок останется с отцом, потому что у Евгении Владимировны, — Натан мельком бросает взгляд на бумаги, чтобы прочитать имя Жени, — в жизни полный кавардак: отсутствие жилья, отсутствие работы, никаких финансовых сбережений. Спрашивается, как она собирается жить с ребенком, которого по закону даже в садик не возьмут.

— И выход только один: выйти замуж за какого-нибудь очередного мудака.

— Ну, если ты себя так расцениваешь, то пусть будет очередной мудак.

— А при чем тут я? — вскидываю удивленно брови, Натан смеется, откидываясь на спинку диванчика.

— Я ошибся? — вопросительно изгибает черную бровь, насмешливо на меня посматривая. — Конечно, можно позже подать в суд для определения постоянного места жительства несовершеннолетней, но когда это случится? Через год? Два? Ты же понимаешь, что поезд может уехать, девочка подрастет и будет что-то понимать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прикусываю губу. Подрастет и будет недоумевать, почему привычная жизнь так резко поменялась. Почему вместо просторного дома она вынуждена будет жить в тесной квартире, почему по утрам на столе овсянка, а не любимые панкейки и почему мороженое теперь по выходным дням. Почему теперь рядом какая-та незнакомая тетя, которая называет себя мамой, а привычная няня осталась где-то в другом месте.

Жениться? Никогда об этом не думал. Меня никто темой жены не бесил, никто внуков не просил, свободные отношения вполне устраивали. Для секса очаровательная Полина, а для души… Предпочитал ее никому не раскрывать.

Провожу языком по зубам, вспоминаю вкус поцелуя с Женей. Никогда не придавал значения поцелуям, не особо любил обмениваться слюнями, а с ней было приятно. Кайфово, сладко. Она еще оказалась такой отзывчивой, манящей, еле сдержался, чтобы не разложить ее на кухонном островке. Лишь мысль о том, что я тогда буду не лучше ее муженька, останавливала от необдуманных поступков. Хотя, Женя была не против продолжения нашего поцелуя, ее глаза просто призывали отбросить сдержанность в сторону и показать себя во всей красе.

— Привет, Руслан! — над головой раздается звонкий голос Полины. Вот только ее мне здесь не хватало.

— Привет, — не улыбаюсь, и Полина сразу тускнеет, но продолжает очаровательно демонстрировать свои белые зубки. — Ты какими судьбами оказалась в этом ресторане? — нервно облизывает губы, обращается взглядом за поддержкой к Натану, но тот даже бровью не ведет.

— Елена увидела твою машину, мне позвонила, — чистосердечно признается малышка, переступая с ноги на ногу. — Ой, а что у тебя с рукой? — пытается взять мою ладонь, проявить сострадание и сочувствие, но замирает после первого шага от моего сузившегося взгляда.

Я ей не звоню и не стремлюсь увидеться. В какой-то момент после ночных посиделок у Жени на кухне понял, отношения себя исчерпали. Аппетиты Полины с каждым месяцем растут, а мое желание угасает. И сейчас, глядя на ее накрашенную мордашку, ничего кроме раздражения не испытываю. Обычно, когда я в Питере, каждую ночь трахаю ее до седьмого пота, в этот мой приезд пока только минет в клубе, на большее не тянет.

— Садись, раз пришла, — указываю глазами на свободный стул, Полина сразу веселеет и грациозно присаживается на краешек, бросая на Натана кокетливые взгляды. Друг усмехается и сразу же скользит по ее телу раздевающим взглядом, меня это забавляет.

— Был рад с тобой повидаться. Подумай над моими словами. Другого варианта, к сожалению, я не вижу, — Натан поднимается с диванчика, я следом. — Либо оставляй все как есть.

— Не могу. Я дал слово, поэтому буду думать.

— Если что звони, чем смогу, тем помогу, — протягивает руку, я пожимаю, улыбаемся друг другу. — Спасибо.

— Береги себя, — подмигивает мне, на секунду сбрасывая маску холодности, хлопает по плечу и уходит. Я возвращаюсь на свое место, Полина перебирается на место Натана.