Книга Одержимый тобой, страница 20 – Валентина Кострова

Вздыхаю. Как за три месяца жизнь может повернуться на сто восемьдесят градусов? Легко, нужно всего лишь встретить эгоцентричного мужчину, одержимого одной мысль: обладать тобой. И возникшее затишье с последней встречи ничего хорошего не предвещает, это на уровне интуиции. Такие так просто с дороги не уходят. Еще папа… Моя вторая головная боль. Все же мужчины создают проблемы и лишнюю головную боль, особенно те, которые привыкли держать руку на пульсе не только своей жизни, но и чужой. Это ведь он придумал сказать Адаму о свадьбе. Странно, что пока в разделах светских слухах об этом ни слова. Наверное, нужно утвердить кого-то на роль фиктивного жениха, сделать официальный "релиз" новости.

Если быть откровенной, идея с самого начала мне не понравилась, не планировала ее поддерживать. Просто… Просто, когда Адам появился у меня в студии с любимыми цветами, с ужином, — сердце екнуло, ноги подогнулись. Я готова была сдаться без боя, но сумела взять себя в руки, мне казалось, что Адам услышит мои аргументы, откажется от своей идеи завоевать меня. Пусть это шло в разрез с моими чувствами, мне хватало здравого смысла понять, что наши отношения изначально обречены. Он своим поведением в последний визит на корню убил все романтические мысли к нему. Мне до сих пор все еще кажется, что его пальцы крепко сжимают мою шею. И я не обольщаюсь, что он ушел навсегда.

— Где тебя носит? — раздается из темноты сердитый голос. Я испуганно роняю ключи на пол, судорожно ища выключатель. Я знаю этот голос, но страх первых секунд еще будоражит кровь. Щелкаю выключателем, свет освещает папу в дверном проеме гостиной.

— Ты меня напугал, — тихо замечаю, закрывая дверь. Наверное, решил навестить перед каким-то официальным вечером, на нем идеально сидит черный костюм-тройка. Поднимаю ключи и кладу их на комод.

— Ты выключила телефон.

— Он у меня просто сел, а зарядки с собой не оказалось.

— У тебя ровно час, чтобы собраться, — бросает через плечо, скрываясь в комнате. Я цепенею, но быстро прихожу в себя и иду за ним.

— Папа, я очень устала. У меня очень напряженный период перед восьмым мартом. Я хочу сейчас просто расслабиться, никуда не ехать. Может сегодня без меня? — рассматриваю широкую спину отца, на фоне окна он смотрится очень эпично, как на постере какой-нибудь загадочной мелодрамы.

— Будет странно, если на вечере, по случаю обручения моей дочери, я буду без тебя.

— Это очередная пыль в глаза для Адама? И кто согласился сыграть роль «жениха»? — снимаю пиджак, вешаю его на стул, сама просто падаю на диван. Папа недовольно косится.

— Андрей рад стать родственником.

— Захар в курсе о фиктивности?

— Это по-настоящему, Диана.

— Но… — резко выпрямляюсь, хмурюсь. — Мы об этом не договаривались. Я не хочу замуж.

— Вообще?

— Я выйду замуж, но позже. И это вряд ли будет Захар. Извини, пап, но влюбленность прошла, а при близком общении я поняла, что мы с ним разные.

— То есть с Тайсумом ты на одной волне?

— А причем тут Адам? Ведь мы сейчас говорим о том, чтобы он перестал меня преследовать.

— Именно, Диана, поэтому тебе следует выйти замуж. Он замужних не трогает, пунктик видимо в этой дурной голове все же присутствует.

— Я не выйду замуж за Захара, — твердо заявляю, вставая с дивана. — Думаю, что есть и другой вариант выйти из сложившейся ситуации.

— Нету! — чеканит папа. — Нету, Диана. Мои счета заблокированы, последние проекты аннулированы. Со мной отказываются работать, ссылаясь на какие-то туманные причины. Ты уже взрослая девочка, имеешь свое дело, прекрасно понимаешь, о чем я сейчас говорю. Брак с Макаровым позволит моему бизнесу обрести пошатнувшуюся твердость, все вернуть на свои места. И показать этому человеку, что не все ему подвластно.

— Ценой моей свободы? Ты серьезно? — недоверчиво смотрю на папу, неверующе тряся головой, пытаясь отогнать от себя услышанные слова. Немного неприятно, что тебя рассматривают, как разменную монету, но ожидаемо. Просто чего-то я думала, что все будет формально, не по-настоящему.

— Диана, все будет хорошо.

— Я не люблю его.

— Не всегда между супругами сразу возникает любовь. Главное, что ты знаешь Захара, он тебе симпатичен, вы прекрасно смотритесь вместе.

— Ты меня не слышишь, папа! — кричу на него, заставив повернуться ко мне. Прищуривается. — Не слышишь! — уже тише замечаю. — Я не выйду за него замуж! Он пытался меня изнасиловать, а Адам как раз меня спас от него.

— Что за бред ты несешь, дочка?

— Это было перед Новым годом. Я после этого поняла, что Захар, который был в моем воображении, Захар, который в реальности — это разные люди. Адам не позволил ему меня изнасиловать в ресторане.

— Не делай из этого человека благородного рыцаря! Он никогда им не был и не будет! Плебеем родился, плебеем и останется, не смотря на его банковские счета, — сколько же презрения в голосе, брезгливости в каждом слове. По нему даже видно, как его передергивает при разговоре об Адаме в положительном свете. И… ни одного плохого слова о Захаре. Даже нет и нотки возмущения от услышанной новости. Меня это напрягает, всматриваюсь в отца.

— Но факт — он и в Африке факт. Адам спас меня от изнасилования и отвез домой, ни разу не прикоснувшись ко мне, — о поцелуе благоразумно молчу. Это ведь я его тогда поцеловала, а не он меня. И о том, что между нами есть ощутимое притяжение, тоже лучше промолчать.

— Послушай меня, Диана, когда я тебя носил на шее, подкидывал вверх, этот человек уже был под прицелом правоохранительных органов. О нем можно много говорить, но хорошего мало.

— У каждого крупного бизнесмена за плечами есть темное прошлое. Белое пальто тебе не к лицу, — ему не нравится мое замечание, в глазах глухое раздражение и досада, что послушно не соглашаюсь с его решениями и доводами.

— Ресторан уже арендован и нас ждут гости.

— Меня в известность не ставили, и я не собираюсь никуда идти. У меня был жутко тяжелый день.

— Ты сейчас собираешься и едешь со мной! — командным тоном указывает папа, я вызывающе вскидываю подбородок. Полгода назад мне бы и в голову не пришло спорить, но сейчас я слишком истощена думами об Адаме, хоть и стараюсь не думать о нем. Мысли сами лезут со всех щелей, и какая-то мелочь может внезапно о нем напомнить. Бороться с самой собой — самое неблагодарное дело.

— Я устала, папа. Скажи, что приболела, — собираюсь пройти мимо него, но хватает меня чуть выше локтя и удерживает.

— Ты сейчас собираешься, едешь со мной, в противном случае, потащу в чем есть! Все договорено, Диана! — жесткое выражение лица немного смягчается, и он улыбается. — Это ради тебя, доченька. Только так можно оградить тебя от этого человека.

— Я скажу Захару, что никакой свадьбы не будет. Пусть все вокруг ждут приглашения на свадьбу, но ее не будет. Хорошо? — жду ответа, он слишком долго молчит, думает, вызывает тем самым нехорошие подозрения. — Ты хочешь сказать…