Онлайн книга «Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава»
|
– Не оперирую этим понятием, – пожал плечами я. – Но если тебя что-то способно успокоить, давай это сделаем. – Что, и на виртуализатор согласишься? – недоверчиво предположила она. – Легко, – кивнул я, вставая со скамейки. – Куда идти? * * * Эта сложная и очень глубокая система нейронных связей у Масы оказалась, ни много ни мало, до неприличия прокачанным навыком битья морд. Кулаками. Преодолевая различные варианты защиты того, кто свою морду от него хотел сохранить в неприкосновенности. Цубаса, старательно перепроверившись, оценила откровенность товарища и тщательно удалила все следы их работы на виртуализаторе. А потом минут пять даже не изображала статую, рассеянно глядя в пространство – потому что была ею. – Эй, ну ты чего?! – кажется, новый товарищ за неё искренне переживал. – Я уже не знаю что делать! Чтоб ты не впадала в спячку, как медведь зимой, раз в полчаса! – Это просто мордобой. – Безэмоционально повторяла про себя Цубаса. – Тупой мордобой. Ты потратил столько ресурсов, чтоб прокачать банальный мордобой. – А вот это уже обидно! – Асада, на самом деле не заморачиваясь, подхватил её ранец на спину, её саму – под руку и потащил к выходу. – Сама слышала. Со мной сегодня дамы встречаются, мне пора. Погнали отсюда? А то в метро в давку попадём. – Знаешь, кто бы сказал – я бы не поверила, – искренне призналась она по пути. – Как бы, это с другой стороны вполне стыкуется с тем, что происходит в школе. Логически я понимаю побудившие тебя причины. Но занять такой ресурс мозга под мордобой… – она никак не могла успокоиться. – Подумаешь, – отмахнулся он. – Во-первых, оно само прокачалось до уровня этой вашей продвинутой нейросети. Во-вторых, любое искусство самоценно; кто из нас японец, в конце концов?! И в-третьих, есть мнение, что ресурсы человеческого мозга безграничны. По крайней мере, лично я в это верю свято. Потому твоего пессимизма не разделяю. Надо будет – ещё что-нибудь до этого же уровня прокачаю. – Ресурсы мозга – может быть и безграничны. А вот концентраторы пока прокачивают и удерживают в рабочем виде максимум три разноструктурные сетки в одном мозгу, – не согласилась она. – А ты сам у себя украл, получается … это всё равно как свалившийся на голову клад потратить на машину скоропортящегося продукта. Который у тебя протухнет через неделю, – нашлась с примером она. – А при чём тут концентратор? – не понял Маса. – Кто тебе сказал, что у меня эти навыки через концентратор прокачаны? – А как ещё? – напряглась Цубаса. – Не в режиме же реального времени ты этим занимался?.. Это сколько часов надо на такую монотонную белиберду потратить?! И кстати, а как ты обходил отсутствие слияния? Скорость мышления же не тормозится осознанно? – Будешь смеяться. Именно что в режиме реального времени и тренировался. Час за часом, день за днём, – неопределённо хмыкнул товарищ. – Интересно, говорить ли тебе, что ещё и перчатки под рукой были не всегда? И кое-что отрабатывалось вообще голыми кулаками? – Так вот почему тебя не ошеломляет боль от удара в голову, – запоздало догадалась Кимишима. – У тебя есть опыт… Ничего себе у вас там на Севере сурово… Спасибо за откровенность. Я никому не скажу. Услышанное не укладывалось в голове. Но ей, как японке, было очевидно: такие варварские методы воспитания к её стране не могли иметь никакого отношения, даже в семье якудзы. Даже с приёмным ребёнком, на которого где-то плевать. Значит, весь этот малопрактичный багаж Маса вынес со своей настоящей родины. Интересно, а они там что, как-то умеют увеличивать слияние в тренировочном процессе, что ли? И ведь не спросишь – неприлично будет. И так сегодня откровений выше крыши. * * * Разговор двух неустановленных абонентов. – Добрый вечер. Как ваш сын? – Здравствуйте. Спасибо. Перелом руки, сложный, в трёх местах. Пришлось делать операцию. Длилась три с половиной часа. – Могу поинтересоваться деталями? Господин Муроя, надеюсь, это не слишком беспардонно с моей стороны? – Прекратите, всё нормально. Мы же договорились… Врач сказал, очень много времени ушло на совмещение. Перелом был винтообразный. Повторюсь, ещё и множественный. Это имеет какое-то своё название в медицине, но я запомнил простыми словами. – Даже не знаю, как спросить… Как это возможно? Недомерок меньше вашего сына в два раза? – У него был железный прут в руках. Сын рассказал, он его нокаутировал вначале, а потом, в полубессознательном состоянии, уже покалечил. – Что-то ритуальное? Судя по характеру травм? Не сочтите за зацикленность, но хотелось бы понимать, чего ждать Сэю. Он ведь тоже два раза проигрывал уже… – Мои вам соболезнования, искренние, – говорящий вздыхает. – Но у вашего Сэя хотя бы есть специальная подготовка. Ваш-то хоть разбирается, как надо бить. – Судя по результатам, не очень, – собеседник отзеркаливает вздох. – Другое дело что вариантов нет. Вы попытались дозвониться по номерам, которые дали в отделе учёта учащихся? – Да. Такое впечатление, что долбаный якудза оставил аппарат где-то по одному адресу, а сам находится по другому. – Такое возможно? – Вряд ли. Очень сомневаюсь, всё же не тот бизнес, хе-хе. Видимо, что-то иное. – Может быть, что он просто не желает с нами разговаривать? Потому что исключает сам вариант переговоров? – Не думаю. Автодозвон, больше часа, с трёх разных номеров. Если бы он не хотел разговаривать, он бы внёс в чёрный список номера либо как-то заблокировал соединение. Вы бы выдержали полтора часа беспрерывных вызовов? Даже беззвучно, просто сверкание перед глазами? – Согласен. Видимо, что-то иное… А если мы до завтрашнего утра так и не дозвонимся? – Если до утра не дозвонимся – значит, и договориться с ним не сможем. Значит, ситуацию мы не контролируем. – Тогда действуем по второму плану? – Да. Кстати, а телефона этой секретарши у нас нет возможности достать? Может, если не отвечает Асада-старший, что-то можно предварительно с ней обсудить? Хотя бы, устное соглашение о перемирии до встречи? – У меня такой возможности нет. Это в полиции надо спрашивать, а в девятом бюро у меня никого. – У меня есть варианты, но не охота из-за такой мелочи тревожить серьёзных людей. – Я думаю, вариант два вполне купирует все риски, о которых мы говорили. Имплант есть имплант. Пусть даже временный и частичный. – Согласен. Но в голове держим, что до утра время есть. Возможно, его отец сам нам ещё перезвонит? – Тоже надеюсь. Когда-то же он вернётся к своему аппарату. * * * – Привет, – в отличие от родной сестры, её подруга Мао встаёт из-за стола, делая шаг мне навстречу. |