
Онлайн книга «Размышления русского боксёра в токийской академии Тамагава, 2»
- Эй, у нас же были предварительные договоренности! Чего ты сейчас включаешь заднюю?! - с досадой поморщился староста спортивного отделения. - У нас были чуть другие договорённости, - выделил предпоследнее слово Сэй. - Во-первых, я с бабами воевать не подписывался. Во-вторых, предложение слишком уж хорошо совпадает с тем, что мне подсказали вчера, в другом месте. А я отчего-то, чем дальше, тем более недоверчив ко всякого рода совпадениям, потому что… - СТОП! - Уэда решительно поднял руки. - Свои секреты держи при себе! От нас могу только намекнуть: нас тоже могли заинтересовать со стороны. Хотя-я-я, возможно, и не так, как тебя, - он оценивающе смерил взглядом бывшего соперника. - Ты только что не цветешь и не пахнешь, как апрельская хризантема. Кто-то тебе вчера здорово поднял самооценку. Боюсь даже догадываться... - Какой идеальный анализ для тупого физкультурника! - восхитился Нагано. - Щас в морду двину, - вяло огрызнулся староста спортивного отделения. - Так что, работаем вместе? Там, если что, прямо сейчас суетиться не нужно! - напомнил он. - Вот когда тот самый момент настанет, тогда надо будет просто очень быстро поразвлечься с красноволосой. - Заодно на камеру снимем, чтоб наши лица в кадр не попали, - искушающим бесом добавил Итакура. - Все в итоге довольны; чистое хулиганство, если что. Но – шикарный масс-эффект. - Давайте вначале того самого момента дождёмся, - раздражённо кивнул бывший гуманитарий. – Ладно, чёрт с вами… Тогда я пока просто учусь, никого первым не трогаю. ********* По всем правилам, до суда их должны были поместить в предварительную полицейскую тюрьму. И это ещё в том случае, если бы содержание под стражей сочли целесообразным. Там, несмотря на спартанские условия, в камере обычно находятся несколько человек и разрешены встречи с родными и адвокатами. При известном желании и некотором негласном финансировании, на последнее можно было бы вообще тратить по нескольку часов в сутки. Что, в условиях даже самой либеральной японской тюрьмы, является почти роскошью. Наличие же хоть каких-то сокамерников тоже являлось потенциальным плюсом, по вполне определенным причинам. И Ватару, и Гэнки вполне представляли бы, что делать в этом случае. Однако, с места так и не состоявшейся встречи с бывшим начальником безопасности их, попетляв по городу, привезли к отдельно стоящему зданию, где вот уже лет двенадцать как размещались борцы с терроризмом. - Однако, почёт оказывают, - пробормотал оябун в коридоре. И тут же получил сильнейший разряд электричеством. - Говорить не разрешали, - спокойно и почти доброжелательно произнес тот из охранников, который и применил шокер. В нарушение достаточно четких (и им самим весьма неплохо известных) правил, и Ватару, и Гэнки с самого начала запихнули в одиночные изолированные камеры. Несмотря на то, что в одиночки без поводов не сажали вообще. Попутно их лишили возможности общаться друг с другом и согласовывать позицию. Асада-старший, успокаивая себя мысленно, добросовестно просидел, как и полагается в этом помещении, следующие несколько часов на корточках, прижавшись спиной к стене и глядя перед собой. Звуковой сигнал, оповещающий обычно о возможности сменить положение тела, в этот раз сработал вхолостую. Либо кому-то было очень неплохо уплачено за то, чему финансист пока не мог найти рационального объяснения. - Странно, - почти неслышно пробормотал Ватару сам себе, что уже было нарушением регламента. Затем, недолго думая, он выпрямился и подал голос на весь этаж (благо, звукоизоляцией здесь и не пахло): - Эй, давайте соблюдать правила! И следить за временем! Буквально через пару минут Асада-старший оказался предсказуемо избит тройкой молодых и крепких охранников, причём один из них всё это время удерживал его удушающим приемом, пока финансист в середине экзекуции не потерял сознания от удушья. В себя Ватару пришел в камере той архитектуры, где, по логике, должен был оказаться с самого начала: стоящие вдоль стенок двухъярусные кровати чётко говорили, что помещение рассчитано на шесть человек. Самое смешное, что здесь всё равно никого не было. - А ведь я не террорист, я только защищался... - хмыкнул он, поднимаясь с пола и занимая одно из нижних мест. Сказать по правде, попытки нагнать на него жути работали сейчас далеко не в полном объёме. Формально, на стороне желающих их с Томиясу изолировать были двадцать три дня предварительного заключения. В потенциале. В течение этого времени, по закону, прокуратуре и полиции официально разрешалось собирать материалы для так называемой всеобъемлющей правовой оценки случившегося. А с другой стороны, само отдельно стоящее здание борцов с терроризмом никак не располагало к затягиванию правовой квалификации происшествия. По роду занятий, Ватару отлично знал: у прокуроров тоже есть свои инструкции. Каждый потенциально обвиняемый никогда не задерживался именно по этому адресу более, чем на сорок восемь часов. В течение первых же двух суток его либо обвиняли официально, с последующим переводом в ту самую полицейскую тюрьму до суда. Либо - если речь шла о взятых места происшествия свидетелях, для отработки горячей информации - отпускали восвояси, честно извинившись. Это место (как и остальные тюрьмы Японии, всех пяти видов) было рассчитано на максимальное подавление попавшего сюда. Спорить или протестовать было глупо, особенно если учесть, что в адрес финансиста сейчас достаточно серьёзно нарушались целые параграфы законодательства. Приведя мысли в порядок, Ватару усилием воли расслабился и решил просто подождать. Электронных систем фиксации никто не отменял: в течение самое большее двух суток с момента, как он переступил здешний порог, всё так или иначе решится. Тот случай, когда система, работая против тебя, работает и для тебя. Кормить, что интересно, его никто не стал. Слава богу, что вода в кране была для питья относительно пригодна. За неимением любой иной альтернативы. Была уже поздняя ночь, когда его разбудили открывающиеся замки и громкие команды охранников. Ещё через пять минут, попетляв по коридорам и сопровождаемый, как на казнь, Ватару к своему удивлению оказался в самой обычной переговорной комнате. Ну, насколько обычным можно было считать её здесь. Втолкнув его внутрь, сопровождающие без лишних слов захлопнули противоударные и прозрачные двери снаружи. |