Онлайн книга «Выживший на адском острове»
|
Шелестов покачал головой: – Его никто не изменит. К делу, товарищ Бергер. – Да, конечно. Вчера был связной от Биккеля. Он сообщил о вашем приезде, просил принять группу, обеспечить ее безопасность, а вам, майор, отправить по указанному адресу человека в Ольденхорст. Думаю, уже сегодня вечером они встретятся. – Что еще передал майор Биккель? – Больше ничего. – Хорошо, покажите, где мы можем разместиться. Надо еще осмотреть сад, улицы, подъезды. – Да, товарищ майор. Тем временем Сосновский, ориентируясь по схеме, выехал из Хенсдорфа в Ольденхорст. Остановился во дворе дома 16 по Гайбенштрассе. Закрыл машину, сориентировался, зашел во второй подъезд трехэтажного старого дома. Квартира 8 была справа на первом этаже. Он, словно был здесь и раньше, спокойно достал ключ, открыл замок и вошел в квартиру. Прихожая, справа – туалет, ванная, слева – кухня, впереди – гостевая комната, из нее выход в две спальни. Обзор из квартиры был на обе стороны. Мебель не новая, но крепкая, в квартире чисто, окна завешаны плотными шторами светомаскировки. Он прошел на кухню. Удивился: здесь стоял холодильник и даже с морозильной камерой. В Союзе таких не было. Открыл дверку: на полках сосиски, горчица, бутылка шнапса, курица. Майор Биккель, он же старший лейтенант госбезопасности Шамов, позаботился о питании гостя. Понимал, что лишний раз выходить в незнакомый город будет опасно. Интересно, на кого сняли квартиру? В принципе это неважно, снять ее могли и из Берлина. Он сварил сосиски, хлеб нашел в кухонном шкафу. Пить не стал. После обеда прилег на диван. Неожиданно раздался звонок в дверь. Сунув по привычке «вальтер» за задний пояс галифе, Сосновский быстро надел сапоги, вышел в прихожую и прислушался. Ничего не слышно. Открыл дверь – перед ним стояла миловидная женщина. – Соскучился, дорогой? – неожиданно спросила она, явно для соседей противоположной квартиры. – Проходи. Женщина вошла. Сосновский закрыл за ней дверь: – И что это за спектакль? – Это не спектакль, я исполняю распоряжение майора Биккеля, вам известно это имя, герр гауптштурмфюрер Винг? Сосновский улыбнулся: – Знакомо. Очень приятно, фрау или фройляйн? – Фройляйн Ева Рутенгот. – Еще приятней, Отто, просто Отто. – Я могу пройти? – Конечно. Они прошли в гостиную. Ева присела на диван. – Объясню свое появление. По распоряжению Биккеля я сняла эту квартиру для встреч с Отто Вингом, с которым я, как обер-фельдфебель подразделения связи авиационного полка, познакомилась в Берлине. – Значит, мы познакомились в Берлине? И когда именно? – В марте месяце. Тогда я была там в командировке в штабе Главного командования люфтваффе. Сидели в одном из кафе недалеко от Александерплац. Сложились отношения. Звонили друг другу, и вот пришло время вашей командировки в Ольденхорст. Я, естественно, к этому подготовилась. Сосновский спросил: – Так, значит, мы жених и невеста? – Ну, до этого, наверное, далеко, хотя можно назвать и так. – Понятно. Мы познакомились в Берлине, там вместе провели первую ночь, понравились друг другу и решили двигаться дальше, к венцу. – А что? Неплохая легенда. По крайней мере, она объясняет появление этой квартиры и ваше проживание в ней. – Но тогда вы должны, пока я в командировке, тоже жить здесь. – Квартира вместительная. Вы обедали? – Да, перекусил тем, что было в холодильнике. Сосиски и прочее покупали вы, фройляйн Рутенгот? – Я. На ужин будет отварная курица. Или что-нибудь другое купить? – Да мне все равно, главное, что рядом такая восхитительная женщина! – Надеюсь, вы не войдете в роль? – Это зависит от вас. Хотя нет, у меня уже есть невеста, правда, далеко отсюда. – Не повезло ей. Сосновский удивился: – Это еще почему? – Ваша работа не подразумевает частого, я уж не говорю – постоянного нахождения дома, в семье. – Ну, когда-нибудь война закончится и мы заживем обычной жизнью. Женщина вздохнула: – Мне тоже очень этого хочется. Теперь о Биккеле. Он приедет сюда ориентировочно после 18.00. – А что мы будем делать до 18.00? – Ничего. Вы можете принять душ, послушать радио, впрочем, долго вы этого не выдержите, можете почитать книгу, в книжном шкафу, если вы заметили, приличная библиотека. Я займусь хозяйством, приготовлю ужин. – Ну что ж, так – значит, так. Душ приму, читать не буду, отдохну. Кто знает, что нас ждет ночью? – Ночь. – А вы не обделены юмором. – Для меня юмор – это защита от страха. – Понимаю. – Я пойду в спальню, переоденусь. – Мы можем перейти на ты и по имени? – А надо? – Так гораздо проще. – Я согласна. Женщина ушла в комнату и вышла в красивом облегающем халатике. Сосновский рассмеялся: – А сама говорила, чтобы я держал себя в руках, другими словами, не приставал. Но разве мужчина устоит при виде такой фигуры? – Извините, ничего другого из домашней одежды я не ношу. Но вы же разведчик, офицер, должны уметь сдерживать себя. – Придется. Я в душ, для меня здесь есть что-нибудь переодеться? – Есть. Домашний халат. – Превосходно. Мы оба в халатах. – А что? Так ходят дома большинство людей. Он усмехнулся и посмотрел на свою спутницу… Биккель приехал в 18.30. Дверь ему открыла Рутенгот. – Добрый вечер, Ева! – Добрый вечер, Карл. Гауптштурмфюрер ждет вас. – Ты вот что, Ева, пойди прогуляйся по улице. Недолго, минут тридцать, зайди в магазин, купи что-нибудь. И посмотри, не контролируют ли тебя. – Хорошо, Карл. Один вопрос. – Давай. – Мне долго быть здесь? – Нет, всего одну ночь, завтра гость уедет. Женщина вздохнула: – Целую ночь. – А что не так, Ева? – Да нет, все нормально, но я – одинокая женщина, представляешь, каково мне будет спать, зная, что рядом привлекательный, сильный мужчина? Биккель улыбнулся: |