Онлайн книга «Пароль: чудо»
|
– Она ушла? – Вдруг спросила ты тихо. Я улыбнулся. – Ты слышала? – Да. – Что ты слышала? – Ее вкрадчивый голос. Я обнял тебя и уверил, что тебе стоит продолжить сон, а затем долго гладил тебя по голове, пока ты не заснула вновь. За завтраком я сказал: – Матушка заходила оповестить о семейном мероприятии. – В 6 утра. И поэтому ты назвал ее гадиной? – Съязвила ты. Твои, всегда улыбающиеся глаза, поджидали моей реакции. – Нет, я назвал ее так по иной причине. Ли Че Гевара, мы сегодня идем на ужин в дом моих родителей. Надень платье. Ты молча изумленно уставилась на меня. – И я? – уточнила ты. – Я также? –Да. – Я, улыбаясь, смотрел, как растущее удивление покрывает твое свежее лицо, как ты борешься с сомнением. – Но у меня нет платья! – сказала вдруг ты. – Точнее, нет такого, чтобы к тебе на ужин идти. – Надень то, что есть. – Что ты! Оно слишком… – ты «запнулась», – у тебя непростая семья. Я, пожалуй, лучше не пойду. Хорошо? К тому же, у меня тренировка. – Придется прогулять. – улыбнулся я, проводя указательным пальцем по твоим, измазанным в варенье губам. – А платье купим. – Что? – возмущенно воскликнула ты. – Ты не должен! Это недопустимо! – Лиюшка, что же ты!? – я взял тебя за руку и вновь усадил, – я считаю это правильным. Но если это оскорбляет тебя, хорошо, решать тебе. Я с удовольствием сходил бы с тобой в магазин, выбрал бы тебе платье. Я здесь виноват своим приглашением. – Я считаю такое недопустимым. – Односложно ответила ты – Но почему? – Я не из тех женщин. – Ответила ты. – Из каких – «тех»? – Что встречаются с мужчинами за деньги и вещи. Я был так удивлен, что на время потерял дар речи. Когда первая волна изумления прошла, я спросил: – Но почему ты говоришь это, будто я мог допустить…?! Я знаю, что ты не из тех женщин. О Ли, Ли! Я никогда в жизни не позволил бы себе думать так о тебе! – Я знаю. Я не хочу, чтобы твоя мать думала так. – сказала ты и отвела взгляд. – поэтому либо я как есть, либо никак. Я вновь изумленно замолчал. Мать была на это вполне способна, но… – Ты удивляешь меня. Не оборачивайся на них. Прошу тебя, пожалуйста, смотри лишь на то, чего хочу я. – Я улыбнулся и погладил тебя по голове. – Если я решусь, я сообщу тебе, – сообщила ты торопливо, затем суетливо вскочила, попросила принести твой плащ. Пока я, в удивленном безмолвии делал все это, ты поглядывала на часы. – Я зайду за тобой к 18.30, в квартиру. Будь там, хорошо? – попросил я. Ты молча кивнула, я обнял тебя, поцеловал в губы, и ты ушла. А мне о многом предстояло подумать. Именно в эти минуты я принял окончательно решение о наших отношениях. Я поставил точку в размышлениях о том, в чем я уверен не был. Я не был уверен в твоем отношении ко мне и нашей связи. Твоя манера держаться поодаль и словно оглядывать происходящее со стороны навязывала мне ощущение о твоем нежелании уходить глубже, в чувства. Если бы я знал, как я ошибался… Тем не менее, это стало для меня маловажным. Маловажно было, любишь ты меня, или нет, расположена ли ты ко мне, или твоя склонность ко мне – есть не что иное, как всепобеждающее любопытство. Важным для меня в то утро стало то, что я принял тебя как часть моей жизни окончательно и с того момента не желал оставаться без тебя, без наших отношений – иными словами, я не хотел оставаться без светлого счастья, что ты дарила мне своей искренней, доброй душой. Я хотел бы держать тебя подальше от семьи. В знакомстве с отцом я не видел ничего дурного, но мать вызывала определенные опасения. Не только наглостью, которой она могла бы напугать столь ранимую тебя, сколько непременным ее мотивом контролировать свою (и мою) жизнь, а значит, и тех, кто в ней. Я видел в тебе натуру свободолюбивую, а это предвещало сложности. Но я был уверен в себе, в своем растущем чувстве к тебе, а стало быть, был готов идти вперед. Я подумал, что все же рано вот так, без подготовки вводить тебя в мой круг. Он слишком отличался от твоего ареала обитания. Но я понимал, что это неизбежно. Слова моей матери тогда не вызвали во мне опасений. Я еще раз подумал обо всем. Решено. Я познакомлю тебя с семьей. Я не стану останавливаться на всех подробностях того вечера. Я охвачу лишь те, что запомнились мне более прочих. В указанное время я стоял под твоим балконом, поправляя галстук-бабочку, и в ожидании глядел на часы. Ты вышла. Первые секунды мы оба глядели друг на друга в восхищении. – Как тебе идет смокинг! – сказала ты. Ты была в простом, но очень элегантном черном платье, которое тебе было очень, ну очень к лицу. Я зачарованно глядел на твои ноги в прозрачных колготках. Ты убрала волосы наверх, и твое лицо обворожительно преобразилось. «Как же ты юна и приятна, Ли!» – подумал я, улыбнулся тебе и предложил свою руку. Мы не спеша направились к дому моих родителей. Ты, бесспорно, была удивлена тем, как они жили. Первое, с чем ты столкнулась – дверь, размещенная прямо на лестничной площадке. – Послушай, у вас семейство кулаков? – задала ты мне вопрос, и я улыбнулся. –Вернее сказать, семья олигархов. – Олигархи? Ну, супер! – ты продолжала удивляться. – И чем конкретно заняты твои родители? – Моя мать занимается ростом влияния ЕС в мире, вечной «войной» с США и Россией, и ролью Польши во всем этом. Ее семье принадлежит 30% продуктового рынка Польши и 10% продуктового рынка в России. Отец вынужденно занимается тем же, но лишь представляя интересы России. – ответил я кратко и поймал на себе твой испуганный взгляд. Я снял код и открыл дверь своим ключом. Я немного боялся за твои реакции, – те самые непредсказуемые протесты, нагнетаемые стереотипами, которые в то время могли возникнуть на ровном месте. Я боялся… Вдруг вошла мать. Я успел разглядеть ее секундное удивление, когда она бросила взгляд на тебя, но она тут же вновь «надела» улыбку. – Добро пожаловать… – Лия – подсказал я. – Добро пожаловать, Лия, в наш скромный мир. – произнесла она, протягивая тебе руку. Ты улыбнулась в ответ, восхищенно глядя на нее, пожала ее руку и поблагодарила за теплые слова. Мать пригласила нас войти, представилась тебе, и ты задала ей вопросы о ее имени, о ее корнях и похвалила ее умение говорить на русском. В тебе проснулось любопытство. Моя мать однозначно произвела на тебя большое впечатление. Она же разглядывала меня, стараясь раскрыть мое к тебе отношение и реакции, намереваясь «вскрыть» серьезность моих намерений, даже не задумываясь о тебе. |