Онлайн книга «Рукопашная с Мендельсоном»
|
«Что же делать? – размышляла Лайма. – Бросаться выяснять, кто из музыкантов брал машины напрокат? Это займет кучу времени и практически ничего не даст, мы же не милиция. Где искать Мельченко? Как выяснить, где они свой дурацкий пикник решили провести? И где, в конце концов, Корнеев?» Лайма уже готова была впасть в отчаяние. Выполнение задания представлялось ей бегом в мешках – они с Медведем и Корнеевым прилагали массу усилий, суетились, но практически никуда не двигались. Ощущали опасность, но от кого конкретно она исходит, так и не выяснили. В их распоряжении было много мелких фактов, которые они не смогли объединить в цельную картину. По-прежнему оставалось неизвестным, какая тайна объединила Полянского, Мельченко и Шаткова, кто за этой тайной охотится и представляет ли она угрозу государственным интересам. Бегая по фойе взад и вперед, Лайма кусала губы. Да уж, правильно говорят, что сильные женщины проявляют слабость только в одном случае – самом неподходящем. Именно в этот момент позвонил Корнеев. – С Мельченко все в порядке, – отрапортовал он. – Я плотно сел ему на хвост. Кстати, разъезжаю на частнике, ты должна будешь выдать мне деньги на накладные расходы. – Нашел время жмотничать, – возмутилась Лайма. – Где вы находитесь? – Сначала мы отправились на пикник в близлежащий лес. Мельченко ехал в легковушке с конголезцами. Это которые в цветных беретах. Желтый всю дорогу по пояс в окно высовывался и песни орал, ему все машины встречные сигналили. На пикнике наш подопечный познакомился с прекрасной румынкой, съел две печеные картофелины и выпил стакан кока-колы. В подозрительные контакты не вступал, в пьянстве замечен не был. Довольно быстро приехало такси, и Мельченко отправился в центр Чисторецка, в поликлинику – как я выяснил, у него плановая диспансеризация. Поликлиника ведомственная, охраняется по высшему разряду, внутрь без спецпропуска не пробраться – я пробовал. Узнал в регистратуре, что Мельченко пробудет там часа четыре, – прикинулся его личным шофером, пококетничал с регистраторшей… Но внутрь меня все равно не пустили. – А почему ты к телефону не подоходил? – Связи не было. А ты волновалась? – Если тебя это утешит, то да. С одной стороны, это хорошо, что с тобой ничего не случилось, – констатировала Лайма, – а с другой стороны, очень плохо. – Почему это? – возмутился Корнеев. – Потому что мы топчемся на месте! Потому что когда ничего не происходит, меньше шансов выяснить что-то новое. – Ну, знаешь… Эй, что за… Ай! Раздались короткие гудки. Целых пять минут телефонная линия была занята, а когда Лайма все же снова соединилась с Корнеевым, вместо его голоса услышала какие-то клокочущие неприятные звуки, лишь отдаленно напоминающие человеческую речь. – Але, в чем дело? – крикнула она, подумав, сначала, что это проблемы связи. – Мы захватири вашего суругу! – неожиданно сказали ей прямо в ухо. – Кого захватили? – Сру-гу. Ваш работник, – со страшным напряжением выдал неизвестный собеседник после небольшой паузы. – Он забиратте нашу реликувию. Пуредлагам обмену. Выполняитэ наши условия кудасай, или мы говолим ему делать сэппуку дэс! – Кто это?! Почему надо делать сеппуку? – не поняла Лайма. – Он сама русакажет наши уловия! И тут же Лайма снова услышала голос Корнеева, только сдавленный: – Лайма, это я. – Что с тобой? – встревожилась она. – И кто это сейчас со мной разговаривал? – Я во вражеском плену. А говорили с тобой наши самурайские друзья. – Вот черт. Что им нужно? Я ничего не поняла – что за сеппуку такое? – Это почти что харакири. Добровольно-принудительное вспарывание живота. Вот как раз мне это и грозит, если не вернем им дудку. – Какую еще дудку? – Лайма лихорадочно соображала. – Да ту самую дудку, – неожиданно закричал Корнеев, у которого, судя по всему, сдали нервы. – Помнишь, я бубен с выставки унес? Вместе с бубном я еще и дудочку с витрины прихватил. Для Ивана. Думал, если с пилой не выйдет, он на дудочке сыграет. Оказывается, эти лилипуты сюда специально за ней прибыли. Они меня как ягненка заловили прямо на улице, Лайма! Стыдно-то как… Я думал, это террористы, которых мы ищем. А они действительно якудза, ищут похищенную много лет назад реликвию. Бабка-охранница меня им описала, они и выследили. – Так отдай им их дудку немедленно, еще не хватало, чтобы тебе живот вспороли из-за какой-то хрени! Нет, надо подстраховаться. Я сейчас схожу в номер, возьму дудку, а потом обменяю на тебя. – В нашем номере они уже обыск делали – дудки там нет. Ее Иван взял на работу, хотел немного поупражняться, вспомнить армейскую юность. Ночью им там в институте скучно. – А им ты что сказал? – Я им много чего сказал. Но все не по делу. Уговорил позвонить тебе. Так что давай, командир, выручай, а то – сеппука! От досады Лайма топнула ногой. Фестиваль завершается. Возможно, именно сегодня произойдет что-то серьезное, а Корнеев по глупости попал в переделку. Однако делать было нечего, приходилось выручать его из беды. Обмен благополучно состоялся на уже знакомом пустыре за рекой. Японцы, получив свою раритетную дудочку, тут же упаковали ее в бархатный футляр и, сверкая фальшивыми улыбками, убрались восвояси. – Быстро ты обернулась, – радовался Корнеев, садясь в машину. – И как эта бабка меня запомнила? – Чего тут запоминать – высокий, молодой, с усиками. Она хоть и старая, но женщина, всегда красивого мужчину запомнит. – О! Первый комплимент, который ты мне сделала за все годы нашего знакомства. Но японцы проявили завидную оперативность – отыскать в городе неизвестного по таким приметам. – Ничего сложного – они искали музыкального мастера, справедливо полагая, что он рано или поздно появится в Летнем театре. К тому же они нас хорошо запомнили. – Особенно тебя, – ехидно вставил Корнеев. – Беспалый тогда был здорово раздражен. Увидели тебя снова, кое-что сопоставили – восточная проницательность, как ни крути. Ладно, с этим понятно. А что за история с дудкой, ты что-нибудь понял? – Конечно. Они ведь только по-русски плохо говорят, по-английски гораздо лучше. Знаешь, что они мне рассказали? После Второй мировой войны, когда армия США оккупировала Японию, один американский офицер, будучи в увольнительной, вместе с боевыми товарищами разгромил бар, принадлежавший местному клану якудзы. Перед уходом бравые янки набрали себе «сувениров на память». Сам офицер прихватил диковинного вида дудочку, которую отнял у хозяина заведения. Он увез трофей на родную ферму в Колорадо, не зная, что похитил фамильную реликвию японских мафиози. Дудочка некогда принадлежала легендарному буддийскому наставнику Аясэгаве Иккаку, и под ее звуки медитировало не одно поколение якудзы. |