Онлайн книга «Метод 2. Обратная сторона любви»
|
Они заходят в дом, там повсюду кровь и снуют оперативники. Меглин подходит к картине. У него дрожит рука, подер-гивается щека, он возбужден. Есеня осматривает комнаты. Труп женщины в том же положении, что и прежние жертвы. Антоныч кивает на леденец – уже в полиэтиленовом пакете на столе. – А где? – Остальные в ванной. – Антоныч кивает на ванную. Есеня видит на полу кровавые полосы, оставленные телами, когда убийца тащил их туда. Картина больше предыдущих. На ней изображен мальчик, который, прижав книгу к груди и защищаясь зонтиком, жмется в светлый угол – за его спиной вжались в стену плюшевый зайка, зебра с испуганными глазами, змейка – все они с ужасом вглядываются в темноту, из которой страшная фигура подняла руку, собираясь ударить мальчика. – Почему остальных убрал, а ее оставил? – Есеня смотрит на Меглина. – Мешали. Картину портили. – Она – часть картины? Меглин отошел от картины к телу и посмотрел на него, увидев дырку на месте сердца, какая-то сила одновременно отталкивает и притягивает его. Он дергает головой, лицо кривится в гримасе. – Мама, у которой нет сердца. От пронзившей голову судороги мигрени он вжимает голову в плечи, как от удара, и с коротким стоном выходит. Меглин добирается до фургона, упирается руками в дверь. Вспотел, его трясет. Его нагоняет Есеня. – Как ты? – Хреново. Голова… Дай… – Когда закончим. – Есеня медлит, Меглин смотрит на нее потрясенно. Ей тяжело под его взглядом. – Пожалуйста… – Фашистка. Сука. – Он запускает пальцы в волосы, морщится и резко уходит со двора. Есеня идет за ним. Меглин идет вперед, оглядывая больным, горячечным взглядом дома поселка, высокий забор, ограждающий его от леса. – Невидимка! – Кто невидимка? – переспрашивает Есеня. Меглин подходит к пункту охраны на въезде. – Тот, кого не видят! Невидимка! В будке охраны стоял монитор видеонаблюдения, чайник, пепельница, в телевизоре шел сериал. Они зашли внутрь и увидели охранника. Толстый, бритый охранник развернул журнал с записью посещений. – У нас все записаны. Строго по звонку. Или пропуску. Меглина изводит боль, сверлом вгрызающаяся в мозг, он не находит себе места, постоянно двигается, говорит странно, в одной тональности, нараспев, как говорят люди, просящие освободить кабинку в туалете. – Говоришь, все, а газовиков нет! – Меглин тычет в журнал. – Каких? – Которые обрыв чинили! На линии! – Они не гости, чего их писать? – Ну да, и мусорщики не гости, и электрики, кто еще не гости? – Меглин все больше нервничает. Охранник огорошен его поведением. – Кто?! – С-сантехники… Доставка!.. Воду привозят. Почту… Орет телевизор, это нервирует Меглина. Он выставляет в экран указательный палец, грозит им в значении – я тебя вижу, не подходи, что еще больше пугает охранника. – Почту! Вчера – почта была? – Не помню! – Ну ясно, мозги-то промыли! К тебе из него червяки в голову ползут, ты, что ли, не видишь? Меглин сбрасывает с его плеч невидимых червяков и лезет через него к телевизору, Охранник сопротивляется. – Э, руки!.. Ты че делаешь?.. Меглин бьет охранника лбом в лицо, и когда тот падает, выдирает телевизор со шнуром и несет на улицу. Он выходит с телевизором на дорогу, Есеня и охранник, держась за разбитый нос, – за ним. – Больной, что ли?.. – Да. Что-то в ее тоне заставляет охранника остановиться. Меглин с размаху бросает телевизор на асфальт. Треск. Меглин выглядит довольным. Улыбка на лице, несколько раз кивает, одобряя сам себя. Идет к Есене с улыбкой. – Есеня… – Что? – Да-а-ай!! – Есеня достает из кармана таблетки. Вечером они вернулись в ангар. Меглин лежал на полу, в своем обустроенном углу, обратив расслабленное лицо вверх, глаза были полуприкрыты. – Это курьер… – Меглин медленно говорит. – Почему не электрик? – Народ пуганый. Электрика не пустят, сразу в ЖЭК звонить. Марьиванна. Тут счетчики предлагают. От вас? А то мы читали. В «Комсомолке». Сейчас много всяких. А почтальон… как Дед Мороз. Такой классный… С подарком… С подарком всегда пускают. Меглин начинает вырубаться. Поворачиваясь набок, прикрывая глаза, вытягивает руку и чуть двигает пальцами. Есеня, не зная, что делать, садится к Меглину и берет его за руку, и с ее рукой он успокаивается. Закрывает глаза. Говорит сквозь сон: – Почтальон хорошая работа… Я… если б убивал, почтальоном стал. Или врачом, тоже хорошо. Хотя следаком лучше всего… – Зачем он убивает? – Не главное… – А что главное? – Рисует… – Рисует – зачем? – Картина… Я… посмотрю… Расскажу потом. Он уснул. Есеня снимает с кровати плед и накрывает его. Меглин проваливается в сон все глубже… Он снова в подвале. Крики и свет из-за двери. Но кто-то есть рядом. Меглин смотрит вбок – и видит дрожащего мальчика, с ужасом смотрящего перед собой, подняв глаза вверх. Это Сергей в детстве. Сергей стереотипно раскачивается, тихо повторяя: – А… Бэ… Вэ… Гэ… Дэ… Дэ… Внезапно появляется огромный темный мужской силуэт, тень которого падает на Сергея. Меглин беспокойно ворочается во сне. Лицо покрылось испариной. Он дергается, как дергается Сергей, сидящий у компьютера, стереотипно раскачивающийся, со взглядом, устремленным в пустоту. Полки и стеллажи заставлены почтовыми отправлениями, какая-то часть лежит на полу. – Ка… Лэ… Мэ… О… – Сергей вдруг морщится. Закрывает голову руками. Сергей приходит в себя от окрика и хочет нажать Enter на клавиатуре компьютера, палец замирает над клавишей, потому что его окликает начальница: – Сергей! Полчаса зову. Уснул? – Нет, Тамара Петровна. Задумался. – Думаешь, когда не просят. Ты стенгазету обещал. Как на День работника связи. Помнишь? – Завтра. Сегодня занят вечером. – Свидание, что ли? – Сергей улыбается. Начальница выходит. Сергей посылает файл на печать со списком жертв на «И». Вкладывает распечатку в файловую папку. Он открывает задние двери фургона. Грузит туда посылки, мешки с корреспонденцией. После садится в машину и смотрит в распечатанный файл. Набирает номер по громкой связи. Гудки. Ответ. – Алло? – Ирина Викторовна, это курьер, посылочку завезу вам? |