Онлайн книга «Метод 2. Обратная сторона любви»
|
– Вот она, подпись, собственноручная! – Какая подпись, Родион? Я тебя не понимаю! – Не сдала. Все. Хватит с меня. Уроки иди учи. Меглин быстро уходит в противоположном направлении. Есеня кричит: – Стой, куда ты? – Где меня никто не ждет! Есеня подключает камеру к компьютеру. – Камеру установили какие-то орнитологи. Проверяли не часто. Я изъяла все записи, за полгода. Может быть, он засветился раньше, без маски – пока готовился. Есеня, уже зная тайм-код, демонстрирует Зуеву момент убийства девушки, заснятый этой камерой. – Лица не видно. Но видно кое-что другое. Когда он входит в кадр. Он прячет ножницы. – И что? – Зачем он их доставал? – Проверял? – Что? Он оставлял отметку. Есеня протягивает ему телефон. – На соседней лавочке. На спине лавочки вырезано – 42099. Это их знак. И вот еще смотрите. Есеня снимает с доски фото скрина из первого убийства, там, где мальчика сталкивают с эстакады. К нему протянута рука убийцы. Кофта задралась. На руке видна часть татуировки. Две цифры, четыре и два. – Я везде искал, без понятия, что за цифры. – Я тоже. Зуев забивает цифры в поисковик. – Ничего… – Когда он писал на бумаге, цифры шли с пробелами. Попробуйте четыре – двадцать – девяносто девять. Зуев нажимает клавишу. Их лица меняются. – Двадцатое апреля девяносто девятого. Массовое убийство в школе Колумбайн. Зуев встает, идет к своему столу, роется. – Что?.. – Не знаю, может, совпадение… Вот. В прошлом году. Двадцатого апреля. На конкурсе хорового пения. Подросток повесился. Женя смотрит, как Есеня чистит ему апельсин. Он тянется к ней, чтобы поцеловать. Смотрит в глаза, считывая малейший намек на напряженность или недоверие. Он целует ее, и она неосознанно чуть отстраняется. – Что? – Ничего. Она целует его. Он отвечает. Тянется к ней. Охает. – Что?.. – Больно… Блин… Ай… Зараза… Женя откидывается в кровати. – Прости. Не боец… – Справлюсь. Жень, я хочу, чтоб ты снял слежку. – Исключено. Меглин напал на меня, может и на тебе отыграться. – Этот мальчик его не остановит, если что. Это раз. – Будет еще два? – Он хочет говорить со мной. Значит. Пока я слушаю – я в безопасности. Женя смотрит долго и пристально. – Знаешь, я… когда мы стали встречаться, я… решил. Все, Женя. С ней – по-другому. Это навсегда. Я реально, с психологом тер. Типа, как создать гармоничную пару. – И как? – Доверие. Все в доверии. Доверяй другому, как себе, больше, чем себе. Тогда сработает. Если считаешь так – давай попробуем. – Спасибо, Жень. На следующий день Есеня приезжает в отделение полиции, где в кабинете Зуева сидят зажатый парень лет пятнадцати и его подтянутая мать. Шагнув в кабинет Зуева, она садится напротив. – Слава, ты дружил с Даней. Год назад он покончил с собой. Ты подтвердил, что он говорил о самоубийстве перед этим. Но, кроме тебя, этого никто не слышал. – Вы моего сына во вранье обвиняете? Есеня кидает взгляд на мать. – Я ни в чем не обвиняю. Но он мог испугаться. Тебе нечего бояться, Слава. Слава выглядит растерянным. – Расскажи еще раз, что ты помнишь. Перед глазами парня всплывает страшная картина прошлого года. Хор поет. Слава – среди выступающих. Тоже поет. Песня заканчивается. Под аплодисменты опускается занавес. На этой конструкции – повешенный мальчик. Истошные крики из зала. Люди вскакивают с мест. Указывают наверх. Слава задирает голову. С колосников свисают ноги подростка. Славе нелегко вспоминать это, он уставился в пол. – Он говорил, что ему интересно, что там… на другой стороне… Вы думаете, это не самоубийство? – Спасибо. Сотрудник кладет на стол папки с фотографиями подростков – в основном школьные. – В хоре сорок шесть человек. Сорок пять – Славу не считаем… – Сорок шесть. Считаем всех. Есеня раскладывает на столе фотографии, вглядываясь в лица подростков. Обращается ко всем сотрудникам в комнате: – Мы предполагаем, что год назад было совершено убийство. Участник – или участники – хора повесили Данилу Захарова. Это был их звездный час. Об этой смерти тогда говорили все, а значит – говорили о них. И они решили повторить. Они готовились. Все продумали. И сейчас повторяют. Стол покрыт фотографиями подростков. Все 46 человек. – …Проверяем всех. Детские травмы. Из каких семей. Конфликтность. Есеня задерживается взглядом на фотографии Славы. Слава с матерью проходят в квартиру. – …Мам, ну, я отойду – ненадолго… – Нет, теперь будешь дома сидеть! – Мам, это год назад было… – Время свободное?! Будешь репетировать! Слава плетется в свою комнату. Обычная комната мальчика-подростка. Плакаты. Бардак. Открыто окно. Слава закрывает дверь. Уныло проходит к письменному столу. Садится спиной к окну. Мать Славы проходит по комнате. Мимо пианино, к шкафу. Достает аптечку. Накапывает корвалол, шевелит тонкими губами, отсчитывая. Не успевает выпить – крик. Она бежит в комнату сына и дергает за ручку – закрыто. – Слава! Слава, что с тобой, открой!! Всхлипывания и стоны изнутри. Звон битого стекла. А потом – щелкает замок. И чуть ли не на руки матери падает Слава. Из спины торчит воткнутый карандаш. Есеня заглядывает в палату – Слава под капельницей, спит. Мать рядом, держит его за руку, обращает к Есене заплаканное лицо. Зуев, инструктировавший охранника-мента, у дверей, рядом с Есеней. – Он видел, кто напал? – Нет. Второй этаж, открытое окно. Обернуться не успел. Почему карандаш? – Карандаш, огонь, вода. Вторая часть считалки. Как он? – Нормально. Ну, с учетом обстоятельств. Удар не слишком сильный, врач сказал, еще пара сантиметров – и все. А так обошлось. Слава богу… – Охрана? – Выставим. Врач демонстрирует Есене снимки. – Видите, угол, под каким вошел под кожу? Вот смотрите – это так. |