Онлайн книга «Книжный магазинчик прошлого»
|
Шейла удивилась, когда Билли пригласил ее к своей сестре на ужин. «Ты уверен, что это хорошая идея?» «Почему бы и нет?» Шейла насчитала бы с десяток причин, почему ей стоило остаться дома, и тем не менее она согласилась. Она собиралась надеть белое платье, которое облегало в талии и скрывало живот, но белый – цвет невест, юности, так что выбор пал на черное платье. Черный – цвет траура. Она взяла с собой ликер шартрез, надеясь, что он сгладит впечатление. Наверняка ее ожидания не подтвердились. Черное платье выделялось бы на фоне многочисленных оттенков розового, в котором выдержан интерьер нашего дома. – Даже ты была в розовой одежде, – усмехнулась Шейла. Сьюзан обняла Шейлу и притворилась, что много о ней слышала, хотя Билли редко упоминал ее. «Дэвид придет с минуты на минуту. Ему пришлось отлучиться в офис». – Сьюзан безразлично повела плечами, но Шейла предчувствовала ссору, которая нагрянет, едва гости уйдут, а ребенок, – ты, – уточнила она, – будет спать в кроватке. «Не знаю, говорил ли Билли об этом, но я ваша поклонница». Сьюзан приготовила шорле. Билли залпом выпил свой бокал. «Билли, спокойнее. Никто его у тебя не отберет», – улыбнулась Сьюзан. «Это шорле. – Билли допил напиток. – А нормального алкоголя нет?» Шейла и Сьюзан застыли на мгновение, ожидая извинений от Билли. Но вместо этого он вытащил из кармана пиджака фляжку и вылил содержимое в бокал. Шуршание гальки под колесами подъезжающей машины вывело женщин из ступора. Дэвид, одетый в дорогой костюм, вошел в комнату. Он поцеловал Сьюзан и поздоровался с Шейлой. «Мисс Кроули, простите за опоздание». – Шейла запомнила, что он очень крепко пожал ей руку. Сьюзан много разговаривала во время ужина. Она кратко пересказала каждый роман Шейлы. Ее приключения в Нью-Йорке были похожи на историю главной героини из книги «Элеанор из трущоб». Когда ребенок закричал… – В смысле, ты, – спохватилась Шейла. – Когда ты закричала. Прости, дорогая. Мне сложно связать утонченную женщину передо мной с тем крохотным существом, которое орало во всю глотку. Я никогда особо не любила детей. – Все хорошо, – успокоила ее я. Меня еще никто не называл утонченной. Чудаковатой – определенно. Излишне усердной – совершенно точно. Но утонченной? Ни разу в жизни. – Как будто я помню себя в детстве. Когда ребенок закричал, Сьюзан прервала свой рассказ и убежала к колыбели. Но вернувшись, она продолжила в подробностях описывать клуб из первого романа Шейлы, где впервые пела Элеанор и который, по ее словам, был похож на клуб, где Сьюзан выступала с Lady Loves. Билли молча сидел в дальнем углу стола, словно его и не существовало. После ужина Дэвид и Билли удалились в домашний кабинет Дэвида. «Дэвид помогает Билли с судебным делом», – объяснила Сьюзан Шейле, пока они убирали со стола. Ребенок вновь начал плакать. Сьюзан положила на стол стопку тарелок, жестом показав Шейле, что скоро вернется. «Значит, они все еще судятся?» – удивилась Шейла, убирая со стола салфетки. Сьюзан села и принялась расстегивать бюстгальтер. «Не против?» – спросила она Шейлу, и та утвердительно кивнула в ответ. Сьюзан аккуратно приставила к груди малышку, чтобы та могла ухватиться. Шейла понимала, что должна отвернуться, но ее заворожило беспокойное ерзанье ребенка и тот факт, что она хотела есть, но отказывалась от кормления. – Со мной уже тогда было тяжело, – пошутила я. – Не самая худшая черта характера, поверь мне, – настояла Шейла. Сьюзан приставила ребенка к другой груди, воркуя, пока малышка не успокоилась. «Отец Эвелин непреклонен. Ему никогда не нравился Билли, даже в школьные годы. Только представь, твоя жена умирает в страшной катастрофе, и тебе приходится переживать этот момент снова и снова во время судебных разбирательств. Тяжело избавиться от мысли, что ты этого заслуживаешь». Я так резко села, что у меня потемнело в глазах. – Эвелин умерла в результате катастрофы? – Я помню, как твоя мама сказала нечто подобное. Да. Страшная катастрофа. Я представила, как Билли и Эвелин едут по скользкой дороге, поздно ночью, и не замечают на своем пути машину или дерево. – Мои родители утверждают, что она умерла от приступа. Поверить не могу, что они солгали. – Пока я не выпустила мемуары, я долгие годы говорила, что Дэниел умер дома. Мы все придумываем эвфемизмы, за которыми можно спрятаться, – парировала она в их защиту. – Я помню, что твоя мама очень переживала. Она ходила по комнате и так стремительно качала тебя, что я боялась, как бы она тебя не уронила. «Когда же это закончится, – пробормотала Сьюзан. – Дэвид говорит, что дело может затянуться еще на несколько лет. Понятия не имею, как Билли переживет это разбирательство». Шейла смахнула остатки еды на тарелку и поставила ее сверху остальной стопки. «Как он? – спросила Сьюзан, укладывая ребенка в кроватку. Они с Шейлой вернулись на кухню. – Я пытаюсь поговорить с ним, но он никогда ничего не рассказывает». Шейла нерешительно ответила: «Может, ты задаешь ему не те вопросы?» «Все, что я говорю, – не то. Я как будто общаюсь с подростком, заблаговременно тренируюсь перед тем, как Миранда вырастет». «Ты хочешь, чтобы он быстрее справился с горем, но это не так просто. Некоторым людям нужно больше времени, чем остальным». Скомкав полотенце, Сьюзан рассеянно перебирала его в руках. «Не знаю, что еще можно сделать. Я тоже скучаю по Эвелин». Сьюзан принялась зацикленными движениями вытирать столешницу, и Шейла поняла то, чего не мог понять Билли. – Она страдала, – заверила меня Шейла. Я вспомнила свой первый приезд в Лос-Анджелес, когда мама протирала столешницу, сковороду, в общем, все, что попадалось под руку. – Порой тяжело понять, что на душе у моей мамы. – Нет, Билли просто не интересовался. Ему хотелось думать, что только он может горевать по Эвелин. Шейла смотрела, как Сьюзан протирает столешницу в одном и том же месте, пока в кухню не ворвался Билли. «Я не очень хорошо себя чувствую», – сказал он Шейле. Дэвид прибежал вслед за ним. «Билли, не уходи от меня. Я пытаюсь помочь». Билли схватил Шейлу за руку и повел к двери. Шейла хотела поблагодарить моих родителей за теплый прием, но Билли слишком настойчиво тащил ее наружу. По дороге к ее дому они не проронили ни слова. Билли остановил машину на подъездной дорожке. Он не отстегнул ремень безопасности. |