Онлайн книга «Попаданка со стажем»
|
– Но госпожа Мираль… Я отодвигаю грязную посуду, кивком показываю, что поднос можно уносить, но Изи не отпускаю, возвращаюсь в рабочий закуток и открываю ларец: – Изи, видишь два документа в моих руках? Это контракты твой и Аты. Бегом. Если же тебе всё ещё не хватает дополнительных разъяснений, то я скажу тебе, что в глупой личной горничной я точно не нуждаюсь. Изи приоткрывает рот, её глаза наполняются влагой непролитых слёз, она всхлипывает: – Госпожа, вы так изменились, раньше вы относились ко мне как родной, а теперь так жестоки. Я жестока? Я ещё даже не начинала быть жестокой. – Изи, пожалуйся на меня Небесам. Горничная охает и выскакивает за дверь, посуда звякает. Не разобьёт, надеюсь? Впрочем, не жалко. Я подхожу к сундукам, провожу пальцами по лакированной крышке ближайшего. Упустила я… Инвентаризация означает, что платья вернутся в гардероб. Оно мне надо? Столько усилий, чтобы переломить слухи и скатиться к тому, с чего начинала из-за тряпья? Заменить гардероб без веской причины мне никто не позволит, значит, действовать надо радикально, причём прямо сейчас, пока никто не опомнился. К счастью, из памяти Нишаль удаётся выудить, в каких именно сундуках прячется одежда. Жаль тратить магию, но… Огонь? Спалить платья нетрудно, но энергетически дешевле и зрелищнее: – Проклятье! Натуральная ткань под действием моих чар старится за считанные минуты. Стоит её тронуть, и начнёт расползаться в бесполезные ошмётки, но я одним проклятьем не ограничиваюсь, добавляю второе – оно покроет платья пятнами мохнатой плесени. И финальный штрих – затереть следы. Довольная, я усаживаюсь за стол и придвигаю к себе документы, надо же прочитать условия контракта. Изи возвращается минут через пять вместе с Атой. Девочка тотчас бросается ко мне, опускается рядом со мной прямо на пол и хватает за край храмовой робы. – Госпожа, вы вернулись! Я беру её за руку и внимательно рассматриваю ладонь. Кожа потрескалась местами до крови. Тётя сводила счёты? Я не помню, чтобы Ата подпевала Тиане. Мне подходит. На первое время точно, а там посмотрю – в буквальном смысле, посмотрю на ауру. – Изи, мне нужно переодеться, – напоминаю я. – Да, госпожа! Ату я не отпускаю, Изи приходится самой стащить верхний сундук, поставить на пол, открыть. Шарахнувшись, Изи вскрикивает и зажимает рот ладонью. В глазах плещется искренний ужас. – В чём дело? Изи не отвечает, только головой мотает. Я поднимаюсь, подхожу ближе. Какая красота… Платья выглядят так, будто их из разграбленного могильника вытащили. – Ох, Небеса! Изи, пригласи пожалуйста, тётушку. Изи подчиняется беспрекословно, опрометью выбегает. Я цокаю языком и возвращаюсь к документам. Самое основное надо успеть прочитать. И надо ли мне увольнять Изи? Рядом со мной она не останется – это факт. А вот выставить её или позволить тихо уйти – вопрос. С одной стороны, Нишаль она предала. С другой стороны, обязанность госпожи дать своим людям защиту. Нишаль же… не будем о грустном. Покосившись на испуганную открывшимся зрелищем Ату, я сосредотачиваюсь на чтении и невольно морщусь. Контракт подозрительно близок к рабскому: Изи Шан поступает на работу служанкой, но круг обязанностей не очерчен даже приблизительно, фактически, я могу приказать ей пахать без перерыва на сон и еду. Увольнение по собственному желанию исключено в принципе, ни малейшего намёка на возможность расторгнуть контракт. Вернуть свободу Изи может при одном условии – я перепишу контракт на её имя. А ведь могу, если она станет не нужна, подарить другому хозяину. Рабство как оно есть. Продать? Вроде бы прямого запрета нет, но не принято. Читаю дальше. – Ага… Одно существенное отличие от классического рабства всё же есть. Согласно контракту я обязана ежемесячно выплачивать жалование в размере половины серебряного слитка. И вот если я не смогу платить, тогда Изи сможет потребовать свободы. Интересной оказывается последняя страница. Контракт заключён между домом Ламбрин и семьёй Шан, с нашей стороны подпись отца, со стороны Изи подпись её деда. И сразу же запись, что общего хозяйства контракт передаётся в мою собственность. – Нишаль? – тётушка входит без предупреждения. – Тётушка, я пригласила вас, чтобы вместе вознести молитву в домашнем храме. Небеса не оставляют меня, и ясно явили свою волю, – я указываю на распахнутый сундук. – Боги! Тётя с ужасом смотрит на уничтоженные платья, я принимаю скорбный вид. – Небеса наказали меня. – Изи?! Изи падает на колени: – Госпожа, клянусь, я не знаю, как это могло случиться. Платья и сундуки были в полном порядке. Я подхожу ближе, подцепляю верхнее платье: – Тётушка, взгляните, Изи при всём желании не смогла бы испортить платье так. Оно будто сгнило. – Боги… – Тётушка, я могу взять из общего фонда ткань? Одно платье придётся сшить, чтобы я могла выйти из дома, и несколько я приобрету готовых. – Конечно, Нишаль, – тётушка так ошарашена, что не догадывается сказать, чтобы я использовала ткань из приданого. – Изи, избавься от плесени. Первый шаг сделан. Оставив Изи разбираться с грязью, я вместе с Атой иду на склад. Хозяйство у больших семей устроено хитро. Есть общесемейный фонд, а есть личный. Вот например, дядя на службе получает жалование. Поскольку он живёт в родовом гнезде, часть жалования он передаёт на общие нужды, а часть остаётся в его личном распоряжении. Точно также отец в начале месяца передаёт деньги для семьи и для меня лично, только вот Нишаль в своей запредельной наивности просила тётушку позаботиться о деньгах. – Хм, столько ткани…, – рулонами забиты три стеллажа, можно бы открыть свой собственный магазин ткани. – Юная госпожа, здесь грубая ткань для пошива одежды слуг. Для господ во-он там. Парча, шёлк, бархат… – Даже не знаю, что выбрать, – жалуюсь я. Ата с сомнением косится, и не зря. Это первая проверка для неё. Посоветует она мне что-то хорошее или укажет на рулон, на который я смотрю. Сочный лиловый фон, совершенно не годный для юной особы, и россыпь уродливых жёлтых цветов, напоминающих кляксы. – Юная госпожа, персиковый шифон с морозной вышивкой по краю… Цвет и вправду хорош, он подчеркнёт здоровый цвет лица. – Как быстро ты сможешь сшить платье? Достаточно пошить на живую нитку, а огрехи скрыть драпировкой. – Но госпожа, вы не можете выйти в незаконченном платье! |