Книга Атаман. Охота на отражение, страница 29 – Андрей Воронин

Юрий вел себя так, словно он здесь не гость, а старожил. Сергей это заметил и поддел:

— Что, родные места узнал?

— Ну, не то чтобы очень родные. Но память пока не подводила. А я здесь изрядно поработал в свое время.

Ревякин сообразил, что речь идет о Руфиеве. И хотел было сказать Терпухину, что неплохо бы ему за свое самоуправство по заслугам получить, но промолчал. На Юрия это все равно не подействует.

Они зашли в бюро пропусков и выписали Терпухину временный пропуск сроком на неделю.

В кабинете Сергей поставил чайник. Выставил на стол две фарфоровые кружки, достал из сейфа непочатую пачку печенья.

Терпухин усмехнулся:

— Вот для чего нынче используются служебные сейфы!

— Не только для этого, — проворчал Ревякин, доставая материалы по убийствам. Положив папки перед Юрием, он жестом предложил Атаману заглянуть внутрь.

Терпухин стал внимательно разглядывать фотоснимки, читать заключения и протоколы.

Он едва успел прочесть пару листов, как появился генерал Макаренко. Ревякин попытался встать с места, но Макаренко остановил его жестом:

— Сиди, Сережа. Я неофициально. Решил со старым знакомым поздороваться.

Старый знакомый, то есть Атаман, оторвал взгляд от папки. Улыбнулся генералу.

— Доброе утро, Иван Федорович, — проговорил он.

— Здравствуй, Юра. Рад тебя видеть.

Атаман покачал головой, рассмеялся.

— Так уж и рады! Год назад выпроваживали меня с треском и свистом. А теперь, значит, рады? Ну, я тоже рад вас видеть в добром здравии и процветании. Только жаль, что не в новом звании.

Ревякин подумал, что за такое хамство генерал может и голову отвинтить. Однако Макаренко воспринял издевку Атамана совершенно равнодушно.

— Пока не дают. Приходится обходиться тем, что есть.

— Ну, ничего. Вот найдем вашего маньяка — и наверняка получите еще одну звездочку. Дело-то громкое небось?

Генерал вздохнул.

— Громкое — не то слово. Еще одно убийство — и оно станет делом века. Вся эта резня посреди туристского сезона сильно раздражает городские власти. После того как нашли этого бедолагу возле пляжа, мэр города изготовился к прыжку. То есть пока он молчит и не лезет, но знающие люди говорят — мэр просто дает мне отсрочку.

Атаман вежливо промолчал.

— Тут есть еще одна причина. Конечно, непосредственно к ней эти убийства не имеют никакого отношения. Но причина веская. Через десять дней на даче Путина собирается трехстороннее совещание по вопросам борьбы с терроризмом. Принимают участие сам президент, Берлускони и Шрёдер. Триумвират — Италия, Германия и Россия. Так вот, на фоне этого совещания нас перетрясут так, что мало не покажется. И если на нас будет висеть мало того что нераскрытое, так еще и глухое убийство — вот тогда-то мэр цапнет.

Действительно, дело серьезное. Атаману стало понятно, зачем его пригласили. Впору гордиться — он теперь своего рода «последний довод королей». А может, рано гордиться. Как позвали, так потом могут устроить неприятности, если он надежд не оправдает.

С другой стороны, дело было интересным. И Терпухин чувствовал, что ему самому хочется разобраться с этим запутанным делом.

— Надо бы на убитых посмотреть, так сказать, в натуре, — произнес он.

— Посмотришь. Сергей тебе экскурсию организует.

Тут Ревякин вспомнил:

— Товарищ генерал, тут вот какое дело. Мы же не можем опознать этих убитых, лица их восстановить. Есть один метод, когда лицо восстанавливается по черепу. У нас в отделе судмедэкспертизы есть антрополог, который может это сделать.

Генерал нахмурился:

— Как это «по черепу»? Ты что, предлагаешь…

— Так точно. Я не вижу другого способа восстановить лицо. А пока мы не знаем, как эти люди выглядели…

— Не объясняй, понимаю. Только одно не нравится мне во всем этом. Если вдруг найдутся родственники.

— А что родственники? После того, что сделали с несчастными, тела все равно придется выдавать в запечатанном гробу.

Генерал задумался.

— Он прав, — сказал Терпухин. — Надо знать, как выглядели жертвы при жизни. Может, найдется какая-нибудь фотография. Может, еще зацепка всплывет.

Макаренко понимающе кивнул:

— Это понятно. Но, прямо скажем, неординарный подход к предмету. Ладно, Сергей. Зайдешь ко мне после обеда с документальным запросом на проведение экспертизы такого рода. Я завизирую, чтоб потом не получилось, что ты самодеятельностью занимался.

— Спасибо, товарищ генерал, — сказал Ревякин.

— Теперь послушай меня ты, Юрий. Я тебя сюда позвал, чтобы ты помог Сергею наладить разговор с кавказцами. Я же прекрасно помню, как к тебе относилась их братия. Вот и помоги. Только, если можно, без смертоубийств. В прошлом году тебя отмазали. А вот в этом, если вляпаешься, не получится. Ты меня понимаешь?

— Понимаю, конечно. Но со своей стороны надеюсь, что за пай-мальчика вы тоже меня держать не собираетесь. А то я сразу домой поеду.

— Не собираюсь. Только не надо вести себя как дознаватель из гестапо.

— Постараюсь.

— Вот и прекрасно, — сказал генерал. — У вас вон чай закипает. Приятного аппетита.

И он вышел вон из кабинета, не дожидаясь приглашения к чаепитию.

— Вот такой он суровый, наш генерал, — проворчал Атаман.

— Ну, по-моему, он на все сто процентов прав, — пожал плечами Ревякин. — Я тоже надеюсь, что ты никому ничего не оторвешь и не сломаешь.

— А это уже как повезет, — рассмеялся Терпухин.

— Я не шучу, — нахмурился Ревякин.

— Ты не поверишь, но я тоже не шучу, — отозвался Атаман. — И если понадобится, я не только головы — я все им поотрываю.

Чайник звонко щелкнул выключателем. Ревякин снял его с подставки, разлил кипяток по чашкам, придвинул к Юрию коробочку с заварочными пакетиками.

— Утопленнички, — засмеялся Атаман.

— В смысле?

— Да вот этот мусор в бумажке — утопленнички. Я их всегда так называю.

— Я и не сомневался, что ты очень добрый человек, — усмехнулся Ревякин.

После чая они отправились в морг.

2.

Их встретил бессменный Михаил Эрихович.

— Вот, познакомьтесь, — сказал Ревякин. — Этот человек будет мне помогать в расследовании.

— Здравствуй, Миша, — сказал Терпухин.

— Мы знакомы, — ответил эксперт, игнорируя приветствие Атамана. Видимо, большой любви к Терпухину он не питал.

— Можете меня поздравить, Михаил Эрихович! — произнес Ревякин. — Генерал дал добро на антропологическую реконструкцию. Так что в ближайшее время надо этим заняться.