Книга The Next Right Thing. Искусство принимать верные решения, страница 21 – Эмили Фриман

Да не придется нам упорно трудиться, чтобы избавиться от них.

Да позволим мы своим вопросам и неуверенности мостить Тебе путь.

Помоги нам понять, когда говорить «да», а когда «нет».

Дай нам мужество освободиться, когда настает пора.

Мы заявляем, что Тебя всегда достаточно.

Мы в это верим. Помоги нам в нашем неверии.

Упражнение. Решите, что пора исключить

Улучите спокойную минуту и спросите себя: не пора ли что-то исключить? Возможно, вам помогут следующие уточняющие вопросы:

Вы усердно над чем-то трудитесь, но осознаете, что это перестало быть для вас подходящим?

Ваше отношение к какому-то вопросу изменилось, но разум еще не получил одобрения сердца?

Вас ввели в заблуждение уверениями в том, что надо делать больше и трудиться усерднее и тогда наконец-то будет достаточно?

Мудрейшим из монархов был царь Соломон, человек, у которого буквально было все, чего он мог пожелать, и все же он считал, что ему чего-то не хватает. Потратьте пару минут на раздумья о том, что он написал в 3-й главе Книги Екклесиаста:

Всему свое время и время всякой вещи под небом:

время рождаться и время умирать;

время насаждать и время вырывать посаженное;

время убивать и время врачевать;

время разрушать и время строить;

время плакать и время смеяться;

время сетовать и время плясать;

время разбрасывать камни и время собирать камни;

время обнимать и время уклоняться от объятий;

время искать и время терять;

время сберегать и время бросать;

время раздирать и время сшивать;

время молчать и время говорить;

время любить и время ненавидеть;

время войне и время миру.

Это Слово Господне. Благодарите за него Бога.

Прошли почти сутки с тех пор, как я приехала в Калифорнию. Вчера вечером уже в половине девятого у меня стали неудержимо закрываться глаза, и, разумеется, утром я проснулась за несколько часов до рассвета. Удивительно, насколько сильное воздействие оказывает на организм всего-то трехчасовая разница во времени! С помощью телефона я нахожу кофейню в Монтесито, которая открывается ранним утром. Принимаю душ и полностью привожу себя в порядок, хотя еще нет и шести часов.

Довольная тем, что взяла для этой поездки напрокат машину, я выезжаю из ретрит ^[8]-центра, в котором поселилась. Когда я вчера приехала сюда, было уже темно, а теперь выезжаю до рассвета, поэтому так до сих пор и не увидела, как выглядит это место. Знаю только, что ретрит расположился на горном склоне, и понимаю, что он чудесен. Нервное возбуждение и любопытство зовут меня в дорогу, на поиски кофе и людей, чего-то привычного, за что можно ухватиться.

Я примерно знаю, где находится кофейня, поэтому не включаю навигатор. На каждом повороте – напоминания о том, что я оказалась в незнакомом месте. Меня завораживает то, что у здешних улиц нет бордюров, поэтому даже большие шоссе выглядят как переулки. Я начинаю слегка паниковать и проклинать темноту этого нескончаемого утра. Поворачиваю несколько раз и, как по волшебству, оказываюсь на вершине холма. Вдруг передо мной открывается простор, в котором нет ничего, кроме темно-синих предрассветных сумерек и золотого сияния далекого солнца, начинающего свой путь на запад.

Вокруг ни души. Только я, пальмы и пустые дорогие рестораны. Я слышу далекий рокот, происхождения которого не могу определить: то ли гром, то ли шум далекого поезда. Опускаю оконное стекло с водительской стороны и понимаю, что это океан, катящий волны чуть ниже шоссе. На миг замираю, сидя в арендованной машине и слушая неумолкающий шум волн, разбивающихся о пляж Западного побережья. Присутствие безымянного томления, одновременно благоговейное и пугающее, витает в атмосфере вокруг меня. Слезы подступают. Поворачиваю влево.

Стряхнув очарование момента, поднимаю стекло и продолжаю путь, теперь уже легче находя нужные улицы. Подъезжаю к центру небольшого городка – и вот она, единственная открытая на всем шоссе кофейня. Внутри меня ждут теплый свет и кофеин. Сквозь большое стекло вижу двух мужчин в джинсах, которые сидят и читают газеты. Паркуюсь, даже выхожу из машины, но не могу войти внутрь. Утренние небеса твердо решили преследовать меня. Глядя ввысь, вижу, что солнце еще немного поднялось, и осознаю, что еще не насытилась зрелищем. Прослеживаю по карте обратный маршрут на Ченнел-драйв, возвращаюсь и на сей раз паркуюсь и выхожу из машины.

Зная, что дома Джон и дети уже давно встали и начали свой день, я не могу не думать о Калифорнии как о беззаботной соне, отсыпающейся утром вечной субботы. Вся страна уже проснулась, а твое солнце еще даже не взошло! Знаешь, за этими горами уже вовсю кипит жизнь. Но, похоже, Калифорнию моя отповедь ничуть не беспокоит.

Я стою среди других утренних прохожих и смотрю поверх ограждения на воду, на серо-голубые скалы в отдалении, на дразнящую полоску золотисто-оранжевого цвета, парящую над ними. Ко мне подходит женщина, и мы с ней вместе какое-то время созерцаем пейзаж в почтительном молчании. Вскоре она завязывает разговор, и я ничего не имею против, потому что к этому моменту уже более суток провела одна в дороге. Оказывается, она выросла здесь и видела несметное число таких рассветов и закатов. Пляж в Санта-Барбаре в основном обращен к югу, так что и восходящее, и закатное солнце видно одинаково хорошо. Может быть, это одно из самых красивых мест, какие я видела за свою жизнь.

Мы стоим и ждем вместе. Она в спортивном костюме для бега, я – в деловом. Обе держим в руках телефоны в надежде запечатлеть утреннее небо. Мимо нас проходят другие люди: мужчина с двумя собаками, спущенными с поводков, пожилые супруги со стаканчиками кофе в руках, велосипедисты. Мы стоим, смотрим, ждем. Солнце никуда не торопится. Оно совершает свой путь каждый день от начала времен и не станет никого ни ждать, ни торопить. Если ты здесь, значит, его увидишь. Если уйдешь – пропустишь. Никаких пауз. Никакой записи. Никакой перемотки рекламных роликов. Только один момент, перетекающий в следующий. Оттенки неба меняются так, что их можно отличить друг от друга, лишь отвернувшись, а потом взглянув снова.