Книга Мой босс меня хочет, страница 4 – Анна Милтон

Технически я предоставлена на всеобщее обозрение коллегам, которые, несомненно, прямо сейчас находили обсуждение моего выбора нижнего белья куда занимательнее рабочих моментов.

Плюхнувшись в кресло, я взяла телефон и отправила «Мистеру А» сообщение.

Черная Орхидея: Я думаю, что мой гребаный босс только что пялился на меня, как какой-то озабоченный. Это унизительно.

Прочла немедленный ответ Алекса.

Мистер А: Хорошо. Я хочу, чтобы другие люди смотрели на тебя. Я хочу, чтобы они представляли себе то, чего у них никогда не будет. А именно — тебя. Я хочу, чтобы ты свела их с ума.

Черная Орхидея: Ты переоцениваешь мою привлекательность.

Мистер А: Разве? Я считаю иначе. Думаешь, после того как они увидели тебя в таком провокационном виде, то сохранили невозмутимость? Думаешь, что теперь каждый мужчина в твоем офисе и, может быть, некоторые женщины не фантазируют о том, чтобы снять с тебя эту мокрую блузку, мечтая увидеть скрытое под ней? Ты думаешь, Лолита, что твой босс прямо сейчас не испытывает мучительную тягу, влечение к твоему влажному телу?

Я вновь ощутила, как жар приливает к моему лицу и не сразу заметила, что улыбнулась.

Я подумала о легком мерцании глаз Гребцова, о внезапном напряжении в его позе. На самом деле, это был один из тех редких случаев, когда я добилась от него хоть какой-то реакции. И это отозвалось во мне ненормальным, незнакомым возбуждением от маленькой победы.

Черная Орхидея: Сомневаюсь насчет босса. Он принадлежит к тому типу людей, которые презирают других без видимых на то причин. И он абсолютно точно ненавидит меня.

Мистер А: Ненависть является мощным эмоциональным афродизиаком, Лолита. Я удивлю тебя, сказав, что влиятельные мужчины с особой чуткостью фантазируют о том, как трахают женщин, в которых чувствуют опасность для своего эго.

Черная Орхидея: Почему ты думаешь, что он чувствует во мне угрозу?

Мистер А: А с чего бы еще ему тебя презирать?

Я задумалась.

Я была в числе редких личностей, готовых противостоять Гребцову, способных говорить ему, что его идеи — чушь собачья. И даже если хорошенечко подумать, я не смогу назвать качество, которое бы привлекло меня в нем. 

Я знала, что раздражаю его.

Гребцов считал меня слишком самоуверенной, слишком неуважительной, слишком опрометчивой. Я охотно шла на риск, если это прогнозировало большую выгоду. В то время как Гребцов только и делал, что играл в безопасность. Его необъятное чувство ответственности перед подчиненными соответствовало огромному эгоизму, так же присущему ему. Вероятно, он родился с шилом в заднице, а я не умела воспринимать всерьез таких персонажей.

Ничего не могла с собой поделать — всегда хотелось поддразнить его, подколоть. Естественно, это не способствовало гармоничным рабочим отношениям.

И что бы там ни думал Алекс, я оооочень сомневалась, что своим неподобающе мокрым внешним видом пробудила в Александре Павловиче непристойные эротические фантазии о том, как он будет заниматься со мной сексом. С большей вероятностью в своих фантазиях он вышвырнет меня из окна, или добавит в мой кофе яд.

Мой телефон издал сигнал о поступлении нового сообщения.

Мистер А: Заставь его попотеть. Я уверен, что он хочет тебя. И он не в силах избавиться от мыслей о тебе. Это превращает его существование в настоящее безумие. Поверь мне. У тебя есть власть над ним, Лолита. Ты можешь обрести власть над кем угодно.

Черная Орхидея: Даже над тобой?

Мистер А: Отличная попытка. Итак, твое первое задание. Вскружи голову своему боссу. Наслаждайся.

Еще некоторое время глядя на экран своего телефона, я начала смеяться.

Как странно.

Неловко.

Волнующе.

Пугающе.

И весело.

Это очень весело.

Только первый день игры Алекса, я уже носила чертовски красивое и дорогостоящее нижнее белье. Я бегала под дождем. За сегодняшнее мрачное утро понедельника я улыбалась больше, чем за все предыдущие недели… Вспомнила заикание охранника, круглые глаза молодого практиканта и вынуждена была прикусить губу, чтобы подавить приступ хихиканья.

Резкий стук вернул меня в реальность. Я подняла глаза и увидела вошедшего Александра Павловича. Он ворвался ко мне сразу после того, как единожды ударил костяшками пальцев по двери и направился к моему столу.

—  Надень на совещание. Лариса оставила перед тем, как уйти в декрет. Вряд ли она будет возражать, если ты одолжишь его, — пробурчал и небрежно кинул передо мной легкий пиджак от костюма.

Жакет бывшей секретарши Гребцова оказался мне немного великоват в плечах, да и к тому же цветом не сочетался с моей юбкой. Тем не менее, если я не найду способ высохнуть до начала планерки, вещь все-таки сгодится.

— О… спасибо, — пробормотала я.

В этом жесте доброты имелся какой-то подвох?

— Ах да. Завтра я жду тебя рано утром. Отработаешь сегодняшнее опоздание. И… надеюсь, ты будешь одета более профессионально.

Не дожидаясь ответа, Гребцов покинул мой кабинет.

Доброта и мой босс?

Неееет.

Что-то остается неизменным.

АЛЕКСАНДР

Самые безумные вещи происходят с нами тогда, когда мы меньше всего ожидаем их возникновения, верно?

Если бы в моем естестве теплилась хотя бы толика порядочности, я отменил бы все. Немедленно. Я прекратил бы игру с женщиной под псевдонимом «Черная Орхидея».

Моя Лолита.

Поклонская была той самой «Черной Орхидеей».

Многое подводило к этому ошеломляющему факту, но я до последнего отказывался верить. Находил кучу отговорок. В прочем, и сам был наглядным доказательством того, какое паршивое чувство юмора у судьбы.

Лолита, очевидно, понятия не имела, что я — ее босс — был «Мистером А». Тем самым мужчиной, с которым она согласилась вступить в чрезвычайно необычные и интимные отношения. Я был тем, кто провел рядом с ней много лет, тщательно разделяя свою работу от личной жизни.

Моя высокая должность обязывала иметь репутацию холодного, и даже безжалостного человека. Самый простодушный из сотрудников назвал бы меня «жестким, но справедливым». Или как-то так. Некоторые же не церемонились и называли меня «этот ублюдок». И я точно знал, в какой лагерь попала Лолита Поклонская, а может и вовсе его возглавляла.

Ей претила моя личность, однако она должна была признать: я — профессионал своего дела.

Я не срывался на подчиненных, вываливая на них необоснованную злость. Я не заводил любимчиков, справедливо оценивая возможности и слабости каждого служащего под моим руководством. Да. Возможно, иногда я завышал требования, тем не менее, и сам никогда не уступал.