Онлайн книга «Любовное чтиво»
– Кого? – удивляется Вика. – Ты издеваешься надо мной? – Почему ты думаешь, что история любви двух попугаев хуже истории любви двух людей? – возражаю я. – И потом, ты еще не выслушала ее. Итак, жил да был на свете волнистый попугайчик- альбинос, которого звали, допустим, Кеша… – А что такое альбинос? – Он был совсем белый. – Белый – неинтересно! – Есть очень красивые волнистые белые попугайчики. Кстати, более редкая порода. Но и сволочью он был тоже редкостной. – Почему сволочью?! Попугай не может быть сволочью! – Ты очень высокомерно относишься к животным, – говорю я, поглаживая Лизу. – По-твоему, и любить они не могут, и сволочами быть не могут? Только мы с тобой? – Ты меня совсем запутал! – А ты помолчи немного. …Так вот, эта маленькая пернатая сволочь разрушила большую любовь. – С этого места подробней! – Я буду рассказывать от первого лица, если не возражаешь. …Мы познакомились в поезде дальнего следования. – В ресторане? – сразу интересуется Вика. – Нет, это было обычное купе. Но почему-то мы оказались в нем вдвоем. Наверное, пассажиров было мало. Вот захожу я туда и вижу: лежит на нижней полке милая такая девушка. Милая, понимаешь? Не красивая, нет. Но милая просто до невозможности! Такая блондинка, в шортиках, в очках круглых, больших, глаза зеленые, спина худая, ноги бледные. Все время как бы потягивается… – Кокетка! – Нет, не кокетка… Очарование в ней было какое- то необъяснимое… Какое-то смертоубийственное! Прелесть была, понимаешь? Не грубая, не бабья… – И вы пошли в ресторан, – напоминает Вика о главном. – Милая, ты, возможно, не знаешь, но в поезде есть еще много разных мест кроме вагона-ресторана. Я никогда не хожу по ресторанам со случайными женщинами. Тем более в поезде, откуда не сбежишь. Нет, мы не пошли в ресторан. Но я вдруг заметил, что рядом с ней лежит моя газета и открыта она на странице, где напечатана статья с моей фотографией. Я был известным журналистом. Я был просто ор-рел! Усы такие гусарские! Орлиный взор!.. Что ты смеешься? Это сейчас я выгляжу неважно, потому что в моей жизни возникло много проблем и я знаю, кто в них виноват. Вика просто заливается смехом. – Папик, ты о себе, что ли, рассказываешь? Ты влюбился в купейную барышню с первого взгляда? Ни за что не поверю! – Уже поверила. Запиши в блокнот: кратчайший путь обмана читателя – повествование от первого лица. – Пишу – ха-ха! – Ну вот! Она… – Можно я угадаю? – говорит Вика. – Она сравнила твои орлиные усы в газете с тобой и поняла, что перед ней тот самый. Нет, не могу, я умру от смеха! А обещал страшную историю. – И еще в руках у нее был «Митин журнал». – Митя – это еще кто? – спрашивает Вика. – «Митин журнал» – это журнал крутых интеллектуалов девяностых годов, – поясняю я. – Кто-то из присутствующих тогда еще писал в подгузники. Словом, мы опознали друг друга, как боевые ракеты в полете безошибочно определяют «свой – чужой». Я ее – по «Митиному журналу», она меня – по статье в газете. И вот тогда, моя дорогая, вот тогда мы… пошли в вагон-ресторан. – Ну наконец-то… – вздыхает Вика. – Вот. А после ресторана… – Мне уже пора на выход? – Не было у нас ничего! Вика недовольно супит брови. – Я не по́няла! Вы с ней всю ночь журнал Мити вслух читали? – Да уж не любовные романы. Мы с ней были родом из одного города и ехали к родителям. Но я вернулся в Москву почти сразу же, а она осталась на все лето. Мы переписывались по электронной почте каждый день, два-три раза в день. – Ты бы еще эсэмэски каждый день посылал, – ворчит Вика. – «Как ты, дуся? Погода? В Москве – говно». – Грубо. И не смешно. – О чем же вы писали? – Вот об этом я не расскажу никому даже под смертными пытками… Но мы забыли о главном, о попугае… – Нет, подожди! Давай я угадаю ее имя! Ее звали Людмила? Мила? – Пять с плюсом, дорогая! – восклицаю. – Лет восемнадцать назад я на тебе непременно бы женился. – На ком? – смеется Вика. – На кульке из пеленок? – Итак, она звалась Людмилой. И эта Мила была совсем не то, что ты. – Лучше? – Тоньше. Нежнее. Ранимее. Но в одном вы с ней похожи. Мила была из бедной семьи… – Эта история начинает мне нравиться, – заявляет Вика. – Ты был богатенький и несчастный, а она бедная, но счастливая. – Пусть будет так. Но мы опять забыли про попугая. – Ну хватит, папик! Не было никакого попугая, да? – Любезная моя Вика! Я отдал бы половину своей жизни, чтобы этой твари не было на свете. Но она была. И эта маленькая гадина – главная причина того, что я сейчас сижу с тобой, а не нахожусь рядом с лучшей на планете женщиной. – Я припомню тебе это, папик! – Ты спросишь, встречались ли мы с ней в Москве? Конечно! В Москве мы встречались каждый день. Не было, наверное, ни одного кафе в центре, в котором бы мы не побывали. Нужно ли говорить, что я влюбился в нее, как сопливый пацан? Она была женщиной, в которую невозможно не влюбиться… – Я не такая? – спрашивает Вика. – Нет, ты не такая. И в этом твое глупое счастье. Ты просто красивая девушка. Из тебя получится прекрасная жена и мать. Дело за малым – находи своего молодого человека… – Уговорил. Я выхожу за Максима. – Даже думать не смей о моем сыне! – Сам напросился. – Вернемся к нашим баранам, вернее, попугаям. Я влюбился в Милу с первого взгляда. Влюбился еще в поезде. Но я не говорил ей этого. Главное, не делал никаких попыток сближения. Но в какой-то момент мы стали с Милой очень откровенны, и она сказала мне, что боится любви, что, если она полюбит, это разорвет ее изнутри. – Она боялась влюбиться в тебя, – заявляет Вика. – То есть она тоже полюбила тебя в поезде (не понимаю, за что), но боялась признаться. А ты вел себя трусливо. – Но мы опять забыли про попугая. – Тьфу на тебя! Ну почему ты такой трус? – Да, я боюсь женщин. Но с ней все было иначе. Она была для меня подарком небес, и я боялся потерять его, потому что такой подарок дается один раз в жизни. Мы с ней были очень похожи. Я тоже такая глубоководная рыба, которая на поверхности взрывается изнутри. В сущности, нам не стоило встречаться с ней в Москве. – И все-таки не могу понять, что же такого особенного было в этой твоей Миле? – ревниво спрашивает Вика. |