Онлайн книга «Любовное чтиво»
Вместо этого почему-то вру. – Нет! Просто заметил, как мигает сигнальная лампочка. Это раздражает. – Ну извини, – говорит она, продолжая изучать меня подозрительным взглядом. – Ты правда не открывал? – Мамой клянусь, – говорю. – Кстати, о слабой памяти. Память ухудшается от когнитивного диссонанса. – Что это? – Например, когда человек врет, он говорит одно, а думает другое. Его мозг посылает два противоречивых сигнала, один из которых подавляет другой. От этой борьбы с самим собой мозг теряет свои клеточки. Они отмирают миллионами за несколько секунд вранья. Если очень часто это делать, ухудшается память. Смеется… – Приму к сведению. Пока! – Скажи, а сколько стоит твоя шубка? Смеется… – Тебе нравится? На самом деле недорогая. Искусственный мех. Но она мне идет, я знаю. – Недорогая? В «Пушкине» я заметил, как на нее облизывались две дамочки. Смеется… – Они завидовали моей молодости и красоте, Кеша! И тому, что шубку мне подавал немолодой, но элегантный и богатый мужчина. Мечта любой женщины. – Варшавский богатый? – Да. Разве ты не знал? Все в издательстве знают, что у него контрольный пакет акций «BE». Смотрит на меня в упор. – Не лги мне, Кешенька! Ты прочитал мое письмо. И это мелко с твоей стороны. Это у тебя этот… как его… диссонанс. Поэтому и проблемы с памятью. Я могла бы ничего тебе не объяснять, но объясню, чтобы ты не мучился. Мы с Дашей затеяли написать любовный роман в письмах. Будто бы девушка из провинции мечтает женить на себе известного столичного писателя, но при этом спит с богатым папиком, чтобы хорошо одеваться и пускать пыль в глаза писателю. – Ты используешь меня в качестве персонажа? – А ты думаешь, я хочу тебя на себе женить? Нет, Кеша, проехали. Ты опоздал со своим предложением. Но Новый год мы встретим с тобой. Надо же как-то отметить наш несостоявшийся любовный роман. И не смей возражать! Я потратила на тебя полгода. Со мной происходит что-то странное. Я вдруг начинаю видеть себя со стороны. Вот я сижу, ссутулившись, на диване и улыбаюсь счастливой улыбкой идиота. Вика, так и не снявши шубку, стоит передо мной, как Герда перед Каем, у которого медленно оттаивает сердце. Внутри становится тепло, потом горячо, еще горячее… – Ты мне веришь? – спрашивает она. Господи! Верю ли я ей? В данный момент это не имеет никакого значения. Я даже не задаю себе этот вопрос. Значение имеет только то, что я ее пока не теряю. Слышу, как хлопает дверь. Подхожу к окну и открываю, чтобы глотнуть морозного воздуха. Идет снег. Высовываюсь наружу и ловлю затылком приятно-холодные снежинки. Примерно в тридцати метрах от моего подъезда стоит черный шестисотый «мерседес». Такой был у отца Нугзара. В машину садится Вика. Бритоголовый шофер-крепыш в костюме держит открытой переднюю дверь. То, что это шофер, а не кто-то другой, ясно с первого взгляда. У всех водителей состоятельных людей есть определенная осанка и неторопливое достоинство в движениях, потому что они не только шоферы, но и профессиональные охранники. А то, что Вика садится на переднее сиденье, может означать только одно: больше в машине никого нет. И это все, что я успеваю понять. Затем мой мозг вырубается, словно кто-то щелкнул в моей голове невидимым тумблером, и я опять начинаю наблюдать себя со стороны… Быстро обуваюсь в прихожей, хватаю кожаный пуховик, забываю про шапку, хлопаю дверью, не закрывая на ключ, бегу к лифту, жму на кнопку – а через секунду несусь вниз по лестнице, одеваясь на ходу. «Мерседес» уже прилично отъехал, но застрял перед маленькой снегоуборочной машиной и громко сигналит. У соседнего подъезда стоит пустое такси. Подбегаю и плюхаюсь на переднее сиденье. – Едем за тем «мерседесом»! Парень с простоватым лицом качает головой: – Не могу. Заказ в аэропорт. Кладу на торпеду пять пятитысячных купюр. – Старайся, чтобы тебя не заметили. – Заказ, – бормочет, жадно глядя на деньги. – Позвонишь в диспетчерскую и скажешь, что сломался. Сделаешь все как надо, получишь еще столько же. Парень явно тупит и что-то подсчитывает, шевеля губами. – Пятьдесят тысяч, – подсказываю я. – Ты очень богатый? Парень заводит двигатель, но все еще шевелит губами, продолжая подсчитывать. – Пятьдесят тысяч, – повторяет за мной. – Это сколько же в долларах будет? Тут я ничем помочь ему не могу. Я не помню, когда последний раз менял рубли на доллары и по какому курсу. Между тем снегоуборочная машина сдала задом на боковую дорожку и пропустила «мерседес». И сейчас она перекроет путь нам. – Гони, придурок! – рявкаю я. Парнишка с перепугу жмет на газ так, что я вдавливаюсь затылком в подголовник сиденья. – Полегче, приятель! На удивление, водителем он оказался неплохим. Такси ведет ровно, не дергая. Весь как-то расслабился, особенно после того, как положил двадцать пять тысяч в карман. От «мерседеса» отстает на два-три автомобиля. На мою удачу вдруг повалил густой снег и движение в Москве застопорилось. Мы все время тащимся в пробке. В пробке не заметишь преследования. Проезжаем мимо станций метро «Пушкинская», «Маяковская», «Баррикадная», «Улица 1905 года», «Беговая», «Полежаевская». Выезжаем на проспект Маршала Жукова. Пересекаем МКАД. Сворачиваем на Мякининское шоссе. Шоссе – одно название. Движение в один ряд. Машин мало, здесь нужно быть осторожным. Но мой водитель и сам неплохо соображает. Отстал от «мерседеса» на приличное расстояние, позволяет себя обгонять, но из виду объект не упускает. Почему- то шофер «мерседеса», вырвавшись из пробок, тоже не разгоняется. Едва ли в таком темпе он возит босса. Похоже, Вика не слишком торопится к любовнику. Воображаю, как она капризничает в машине. «Нельзя ли помедленнее? Меня укачивает!» Интересно, кто это? Варшавский? Или отец Нугзара? Если Варшавский, просто выгоню ее из дому. Если отец Нугзара, я его убью. Не знаю, как я это сделаю, но одним авторитетом в Москве станет меньше. Я не потерплю еще одного вторжения в мою частную жизнь этой гордой семейки. Кстати! Поведение Нугзара сильно изменилось в последнее время. Он стал как-то тише, скромнее. Девок продолжает к себе водить, но пьяных дебошей больше не устраивает. Недавно, когда мы возвращались с Викой из ресторана, Нугзар с теми же приятелями стоял возле своего «ягуара». Что-то они опять перетирали. Приятели посмотрели на меня злобно, а Нугзар отвел глаза, делая вид, что нас не заметил. К чему бы это? Кстати! Визитную карточку отца Нугзара я тогда бросил на журнальный столик и потом к ней не прикасался. Ее, такую красивую, с золотым тиснением (ручаюсь, что натурально с золотым), наверняка заметила Вика. Может, она решила ввести в свой роман еще одного персонажа? Почему нет? |