Онлайн книга «Счастливчик»
|
– Веня, – перебил его Роман, – это ты ничего не понимаешь. Тебе все равно ничего доказать не получится, потому что ты помнишь одно, а мы – другое. Странно, что еще ключевые события совпадают. Например, этот наш корпоратив. Скажи-ка мне лучше, ты музыкой продолжаешь заниматься? Рословцев – это ведь наше все, вроде Пушкина. Как только тебе удалось сотворить, я бы сказал, мировые шедевры? Некоторые из них переведены на английский язык и пользуются большим успехом в противоположном лагере. Мне больше всего нравится… знаешь какая вещь? Погоди, сейчас включу. Редькин сбегал в автобус, и тут же вся округа заполнилась звуками бесспорного хита – «Все еще тебя люблю» группы «Скорпионз». Русский текст почти совпадал по смыслу с известным Вене оригиналом, за исключением того, что речь в нем шла не о женщине, а о Родине. – Рома, могу тебе рассказать, как я создавал эти «шедевры» и благодаря чему сделал там карьеру, в том числе и политическую. Ты же ведь знаешь, что с музыкой я всегда был на «ты»? Представь себе, что там тоже пришлось исполнять произведения, которые всем нравились. Я практически сразу понял, что эта музыка будет создана еще очень нескоро. Поэтому как-то само собой получилось, что авторство этих произведений закрепилось за мной. Вот, например, ты группу «Скорпионз» знаешь? – Конечно, «Ветер перемен»… – Так вот, эта песня, – Веня кивнул в сторону автобуса, – под оригинальным названием «Все еще тебя люблю» тоже принадлежит… принадлежала им. – Не может быть! – Так и есть. – И что, все остальные твои произведения тоже кому-то принадлежали? – Да. – А как же?… Рома замолчал, явно стараясь подобрать нужное слово. – Совесть, мораль…, – попытался помочь ему Ростовцев. – Именно. – Ты пойми, у меня не было выбора. Мне либо не нужно было вообще играть, либо делать то, что я и сделал. Я же не мог сказать, что вот эта песня – например, хит группы «Квин», который будет написан через тридцать лет. Ты же понимаешь, что особенно в первое время я там существовал, как разведчик-нелегал. Кстати, я не наглел, поэтому у каждого автора брал одну-две песни. «Ветер перемен» именно по этой причине и не стал публиковать. – Вениамин! – послышался голос директрисы. – Я подумала вот о чем – ты своим необдуманным поступком подвел не только нас! Главное – ты подвел своих родителей. Одним махом взял и лишил их сына. Они же неоднократно были у нас на представлениях. Я их хорошо знаю. Прекрасные люди. Тебе их не жаль? – Не то слово, Зоя Федоровна, но то, что случилось, уже не вернешь. Рано или поздно я им все объясню. Думаю, что поймут. Я звонил маме вчера и сегодня – часа два назад. У них все в порядке. – Ты уже сейчас лет на десять их старше. А дальше что будет? – Что будет – то будет, – попытался закрыть грустную тему Веня. Звонить родителям он больше не собирался, потому что фактически только что с ними общался. Кроме того, они сразу почувствуют неизбежные изменения в голосе сына. Со всеми вытекающими последствиями. – Вениамин Сергеевич, а вы на самом деле можете повлиять на будущее? – спросила вдруг Эльвира. – Могу, но, как уже показал мой печальный опыт, не на все события. Ростовцев не сомневался, что костюмерша сейчас вновь будет слезно просить вернуть ей любимого брата, который погиб в автокатастрофе. Как ни странно, этого не случилось. – Интересно, – произнесла она и отошла в сторону. Веню вдруг посетила некая мысль, которую он на свой страх и риск решил проверить: – Эльвира Семеновна, а как поживает ваш братец? – Хорошо. Дочку замуж отдал. Почему вы спрашиваете? – Да, пустяки – элементарное любопытство. В прошлое мое посещение вы вроде говорили, что у него проблемы со здоровьем. – Возможно. У него когда-то была двусторонняя пневмония, но все обошлось. – У вас же один брат? – Да, Володя – единственный и неповторимый мой братик. Веня понял, что на некоторые частные события совсем не обязательно специально воздействовать. Благодаря глобальным изменениям, они меняются автоматически. Естественно, не все и не обязательно в лучшую сторону. – Что же ты, Веня, не спрашиваешь, как мы живем? – подал голос худрук. – Что такого страшного произошло за последние четырнадцать лет? Правильно я период обозначил? – Правильно. Я ведь из третьего года прибыл, а сейчас семнадцатый. – То есть в следующий раз вы появитесь здесь из двенадцатого года? – высчитал Кирилл. – Совершенно верно. – А потом из двадцать первого! – закатил глаза в небо Макс, вызвав бурное веселье окружающих. – Потом уже, скорее всего, не будет. Это предпоследнее мое появление. Поэтому мне, как правильно заметил Вадим, нужно в этот раз тщательнее отобрать информацию, чтобы успеть ее обработать и использовать… – Как использовать? – спросила Ирина. – Правильно, Ирина, использовать. Чтобы, по крайней мере, не было войны. Вот, например, в прошлый раз Рома мне сказал, что у вас уже много лет правит одиозная личность. Я знаю этого персонажа и всячески пытался сделать так, чтобы он не пришел к власти… – Стоп! Больше ни слова! – выкрикнул вдруг Рома и потащил Веню в сторону. – В чем дело?! – удивился Ростовцев. – О какой одиозной личности ты тут разоткровенничался? – Как, о какой? О Сидорове, конечно. – Хорошо, что ты при всех его не назвал. Хотя, думаю, кое-кто и догадался. Дело в том, что Сидоров – президент Советского Союза и Председатель правительства. Кроме того, он возглавляет партию и занимает все ключевые посты в нашем лагере. – Как это могло случиться?! Я удалил его из ЦК. И как долго он правит? – Шесть лет назад он стал президентом. – С ума сойти! В прошлый раз ты говорил, что пять. Что же я такого неправильного сделал? Вернусь – попробую его вообще изолировать от общества. – Я тебя очень прошу об этом, Вень. И не только я. Нас много, но все равно недостаточно, чтобы что-то изменить. Постарайся, иначе будет беда. А сейчас пойдем к народу, иначе… видишь, как «Безумный» смотрит. Не хватало, чтобы он кого-нибудь сюда вызвал. Коллектив потихоньку начал разбредаться по поляне, поэтому Рома подошел к столу и, что есть силы, крикнул: – Внимание! Просьба ко всем бойцам культурного фронта подойти к столу для очередных проводов нашего путешественника во времени. В программе – пожелание в виде тоста, а также увлекательная викторина на тему: что бы вы хотели исправить в последних четырнадцати годах. – Ну, как я их? – прошипел Редькин в ухо Вени. |