Книга Собственность миллиардера, страница 32 – Анна Милтон

— Но он видел! — настаивала я. — Разве этого недостаточно?

— Напоминаю, — закатив глаза с легким раздражением, продолжил Герман. — В твоем контракте было четко прописано, что за домом установлено видеонаблюдение.

— Я читала это задолго до того, как мы впервые переспали, Герман!

Ермолов глубоко вздохнул и на выходе заметно расправил плечи.

— Лера, — его голос смягчился.

Он сделал несколько больших шагов в моем направлении.

Я опустила взгляд к атласному красному материалу, который Герман наматывал на ладонь.

— Чего ты хочешь? Связать меня? — спросила я.

— Да, — ответил скупо, просовывая ткань между длинными пальцами и растягивая галстук по всей длине.

Шаг за шагом он приближался ко мне и остановился, когда мы стояли вплотную друг к другу.

Затем Герман наклонился к моему уху.

— Я собираюсь связать тебя, Валерия, вот на той скамье для пресса. Я собираюсь с мучительной медленностью возносить тебя к небесам, но в рай ты не попадешь. Я не позволю тебе… По крайней мере, до тех пор, пока не почувствую, что ты достаточно хорошо усвоила урок.

Мурашки пробежали по коже. Я разгорелась желанием, словно зажженная спичка, брошенная в бензин.

— Но…как же камеры… — прошептала я.

— В комнате охраны нет никого, кто мог бы подглядывать за нами, Лера, — заверил мужчина.

Я глубоко вздохнула и сжала кулаки, намереваясь выразить отказ. Однако не выдавила ни звука, чтобы объявить, что сейчас же ухожу.

Пленная сладкой речью Германа, я вынуждена была признать, что бессильна. Его власть над моим телом неоспорима. Он искусно манипулировал моими эмоциями, вызывая ненависть и необузданную страсть. Толкал к пропасти, затем тянул меня обратно и покрывал поцелуями.

Я прикрыла глаза и сделала микроскопический кивок подбородком.

— Хорошая девочка, — я услышала в его приглушенном голосе улыбку.

Ермолов схватил меня за запястье и повел к тренировочной скамейке, той самой, о которой говорил раньше. Я ощутила, как цепкими пальцами он взялся за края моей футболки, и без лишних слов подняла руки вверх, позволяя ему снять ее с себя. Стояла перед брюнетом полуголая и смущенно смотрела, с каким пламенным, неутомимым вожделением он оглядывал меня с ног до головы.

— Сними шорты и трусики, — приказал Герман.

Я немедленно повиновалась, молча обнажаясь.

Я словно была запрограммирована безукоризненно выполнять все, о чем бы ни попросил этот человек.

— А теперь ложись на скамью с поднятыми руками и приподними свою попку, — велел Ермолов.

Чуть нахмурившись, я сделала так, как мне было сказано.

Герман подошел к тренажеру.

— Держись за шесты, — заботливо произнес.

Я сглотнула, повиновавшись. Взялась сперва за левый металлический столбик у скамьи, затем за правый.

— Это за то, что ты позволила себе разговаривать со мной в резком тоне. За то, что кричала на меня и ругалась, — монотонно толковал Герман, привязывая мои руки к шестам. — За то, что портила мою одежду...

Я зажмурилась.

— …И за то, что поцеловала моего брата, хотя я недвусмысленно попросил тебя держаться от него подальше.

Герман протянул руку и шлепнул по моей обнаженной груди, оставив красную жгучую отметину.

Я зашипела от боли.

— Понимаешь? Ты заслужила оказаться на том месте, где сейчас находишься.

— Угхм, — промычала, покусывая нижнюю губу.

— Ты уверена, что понимаешь меня, Лера? — рявкнул Ермолов, подчеркивая каждое слово.

Он ущипнул меня за другую грудь.

— Да, — процедила сквозь стиснутые зубы.

— Тогда сейчас же раздвинь ноги, — распорядился холодно, обойдя вокруг скамьи. Одновременно он разматывал галстук и внимательно следил за тем, как я послушно развела ноги в стороны, не сводя с мужчины глаз.

Герман всегда умопомрачительно сексуален, когда командовал надо мной, и я едва могла это выносить.

— Тебе понравилось целоваться с Егором? — поинтересовался елейным тоном.

От приторности в его голосе мне захотелось поморщиться.

— Нет, — буркнула на выдохе и взглянула на босса, прищурившись.

— Все выглядело так, словно тебе очень понравилось, милая, — не согласился брюнет и пожал плечами.

— Ты смотрел видеозапись?! — ужаснулась, испепеляя взором Германа.

— Я должен был увидеть предательство своими собственными глазами, — сообщил спокойно.

Я коротко и мощно хохотнула.

— Предательство? Если ты все видел, то не мог не заметить, что я оттолкнула Егора, — я стремительно закипала от злости.

— Однако перед этим ты засунула свой острый язычок ему в глотку, — парировал Герман.

Слова высохли у меня во рту вместе с влагой.

— Тебе понравилось, Лера? — снова спросил брюнет.

— Я не… Мне не понравилось, потому что это произошло не с тобой, — вымолвила сокровенное признание, пряча глаза за завесой темно-каштановых волос.

Затянувшееся молчание Германа вынудило меня вскоре посмотреть на него. Ермолов изогнул брови, пронизывая меня горящим взором. Тишина окутала нас. Мне были слышны лишь неровные и громоподобные удары собственного сердца. Как ни пыталась, но не сумела прочесть ни единой эмоции на лице Ермолова.

.Мгновение спустя он опустился передо мной на колени. Я подняла голову, болезненно напрягая мышцы шеи, чтобы просто взглянуть на брюнета. Пламя в его глазах утихло. Герман неторопливо рассматривал мое обнаженное тело, вытянувшееся перед ним. Жажда ощутить прикосновения мужчины была столь сокрушительным, что казалось, будто я не смогу вновь дышать, пока не почувствую скольжение кончиков его пальцев по моим изгибам.

Я застонала на выдохе, когда, наконец, Герман дотронулся до меня. Положил ладонь на коленный сгиб и проделал невидимую дорожку касаний по внутренней стороне бедра.

— Помнишь, что я сказал? — хрипло спросил босс.

— Что?

— Тебе нельзя кончать, — слова брюнета прозвучали больше как угроза, чем что-либо еще.

— Д-да, — выдохнула я.

— Теперь расслабься, Валерия.

Я закрыла глаза, пытаясь выровнять дыхание, но неожиданно почувствовала порхание языка Германа на своих половых губах.

Вспомнить, как нормально дышать? Бесполезно. Невозможно!

То, что мужчина вытворял ртом: кружил языком вокруг моего пульсирующего бугорка, посасывая комочек нежный плоти, — заставляло меня содрогаться всем телом.