Книга Дмитрий Коваль, страница 6 – Марина Кистяева

Ирина приказала себе не поддаваться жалости. Хватит, вчера уже поддалась. Результат под окном. Всунув ноги в шлепки, направилась к калитке.

Он проснулся, когда Ирина открывала калитку. Вернее, когда та неприятно скрипнула.

Мужчина не подорвался, не вскинулся.

Наоборот.

Очень медленно приподнял голову.

Сердце Ирины скатилось куда-то под ребра, пульс зашкалил. Она ещё стояла за калиткой и не могла толком рассмотреть его лица.

Лишь очертания. Но они вызывали полный сумбур в голове и покалывание по всей коже.

Он просто человек. Обычный. Скорее всего, проблемный. Ничего «сверх» в нём нет.

Стоило подумать последнюю мысль, как в сознании всплыла её реакция на его голос. Хриплый. Жесткий. Мужчина говорил так, словно даже мысли не допускал, что его могут ослушаться.

Ирина отмерла, выдохнула и вышла за калитку. Девушка осмотрелась по сторонам и с облегчением увидела, что никого из соседей поблизости нет. Минус спального района — все любят посудачить и придумать даже то, чего не было и поблизости.

— Эй… Привет, — Ирина не знала, с чего начинать разговор. Она остановилась в метре от скамьи, продолжая удерживать полы халата. Её не интересовало, как она выглядит. Единственное, что её волновало — чтобы он ушел. — Просыпайтесь, пожалуйста.

Ещё выходя из дома, она знала, что продолжит разговор на «вы». Никакого «тыканья».

— Я не сплю.

Она даже не увидела, как он шевелит губами, хотя сейчас капюшон не был настолько сильно надвинут на лицо. Снова поразилась глубине его голоса. Интонации, что пробиралась под кожу и сбила с мысли. Ирине пришлось снова проморгаться, чтобы прогнать наваждение. Какая-то она неправильная с утра.

Теперь она могла рассмотреть не только квадратный тяжелый подбородок со щетиной, но и полноватые губы, а так же высокие скулы и нос. Верхняя часть лица по-прежнему оставалась скрытой, что вызывало легкую досаду у Иры.

— Послушайте… Послушай, уходи. Не сиди здесь. И тем более, не спи. Это неправильно, — быстро заговорила она и снова осмотрелась по сторонам. Скоро соседи поедут на работу.

Черт! Только сейчас Ирина поняла свою оплошность. Сто стороны могло показаться, что она провожает парня. Он ночевал у неё, и теперь они прощаются. А что ещё можно подумать, увидев непричесанную девушку в халате, разговаривающую с мужчиной в семь часов утра?

Она занервничала сильнее.

Так как ответа не последовало, она продолжила:

— Тебе некуда идти, да? Я сочувствую. Но твои проблемы не должны становиться моими. Ты меня понимаешь? Соседи уже наверняка тебя видели. Что они подумают? Послушай, пожалуйста. Вчера я тебя пожалела… — ей показалось, или парень иронично усмехнулся, словно она сказала самую большую нелепицу.

Даже сбилась с мысли.

Настолько поразилась этому пренебрежительному звуку.

— Да, пожалела, а что не так? Ты… Блин, ладно, какая разница. Уходи. Не сиди здесь.

Он не сдвинулся с места.

— Уходи, черт побери! Или я вызову полицию!

Каждый здравомыслящий человек понимал, что полиция не приедет. Нет оснований. Но слова сорвались с языка самопроизвольно.

Что именно возымело действие — остается под большим вопросом. Но парень начал подниматься.

Медленно. Никуда не спеша. В каждом его движении чувствовалась сила, скрытая энергетика, отчего-то воспринимаемая Ирой, как темная, давящая. Точно невидимые руки опускались на её плечи, придавливая. Ирина впервые сталкивалась с подобным, даже учитывая, что вечерами в кафе иногда собиралась самая разношерстная публика, и приходилось слышать разное.

Но тут…

У неё дрогнули ноги. Точно на неё надвигался тайфун, смерч, от которого не убежать, не скрыться.

Мужчина поднялся и повел плечами, явно разминая затекшие плечи.

— Хорошо.

Его ответ не сразу проник в сознание Ирины. Всё её внимание сконцентрировалась на его фигуре.

Ночью он воспринимался как-то иначе. При дневном свете то восприятие лишь усилилось.

Девушка поступала совершенно правильно, прогоняя его.

Парень сделал шаг в сторону.

Не к ней.

Но Ирина отступила к калитке, продолжая неотрывно следить за действиями незнакомца. Она даже не моргала и дышала через раз.

Он на неё не посмотрел. Поправил края капюшона, натянув его снова на лоб, и пошел по улице в известном только ему направлении.

* * *

— За бутерброд.

Перед Ириной опустилась пятитысячная купюра.

У неё только что произошел неприятный разговор с администратором, и она до сих пор никак не могла войти в рабочую атмосферу.

На неё нажаловались. Она отказалась присесть выпить с мужчиной далеко за сорок, он сначала схватил её за руку, потом негромко сообщил, что она пожалеет о своих действиях, и попросил позвать администратора. А Лариса сегодня явно не с той ноги встала. Не успела прийти, как начала на всех рычать и высказывать тотальное недовольство.

Попало и Ирине. Такое уже бывало. Потом Лариса успокоится и даже извинится, они все через это проходили, но пока было очень неприятно.

Огня подлил и Игорь. Сегодня не его смена, но он вышел. И тоже успел сказать несколько слов Ирине.

— Долго от меня будешь бегать?

Он поймал её на выходе из раздевалки. Аленка убежала первой, Ира же замешкалась, за что и поплатилась. Да и не дело это — постоянно шарахаться и прятаться от того, с кем работаешь.

— Я не бегаю, Игорь, — сдержанно проговорила она, смело встретив взгляд мужчины.

Не будет же она каждому всё рассказывать…

— Ириш, давай поговорим. После закрытия, — охранник улыбнулся, но его глаза оставались холодными. В своё время именно они оттолкнули Иру. Глаза человека, способного на жестокость.

Она уже видела подобные.

— О чем?

— О нас.

— Игорь, что за глупости… Нет никаких «нас».

— Так будут.

Она покачала головой.

— Нет.

И уже хотела его обойти, но грубая рука сжала плечо и неаккуратно припечатала её к стене.

— Ириш… Я хочу по-хорошему. Правда. Я не насильник, не отморозок. Ты мне чертовски сильно нравишься. Я вообще не помню, чтобы мне так девочка понравилась. Я знаю, что у тебя никого нет, и живешь ты одна. Последнее — очень плохо. У тебя даже собаки нет. Ни защиты. Ничего, — он смотрел ей в лицо, но она взгляда не отвела.

— Ты мне угрожаешь?

— Черт! Киса, да что ты всё в штыки воспринимаешь. Слушай, я серьезно. Никто твоей ситуацией пользоваться не собирается. Наоборот, я помочь хочу.