Книга Последняя жатва, страница 18 – Ким Лиггетт

Я заезжаю на свое место в заднем ряду школьной парковки и делаю глубокий вздох. Как говорил мой отец, ты либо из тех, кто срывает бинт сразу, либо из тех, кто отклеивает его медленно. Глядя на машину Тайлера, я внутренне собираюсь, готовясь к любопытным взглядам, но на меня так никто и не смотрит.

Чувствуя растерянность, я выхожу из пикапа. Возможно, он просто пока еще меня не заметил. Желая поскорее со всем этим покончить, я поднимаю руки над головой и потягиваюсь. Это должно было бы привлечь ко мне внимание, но все никак не привлекает. Если не считать редких кивков наших игроков в американский футбол, которые проходят мимо меня, и случайных робких взглядов девочек-девятиклассниц, никто не обращает на меня ни малейшего внимания.

И тут до меня вдруг доходит – возможно, никто ничего не знает.

Возможно, Бог все-таки есть.

Я разражаюсь неожиданным смехом, сплетя руки на затылке и устремив взгляд вверх, на прекрасное, бескрайнее небо Оклахомы. У меня сейчас такое чувство, словно за последний год я и впрямь впервые вижу солнце.

– Интересный у тебя сегодня видок, кузен, – говорит Дейл, подойдя к моему пикапу.

– Это только что изобретенный прием, – говорю я, пытаясь пригладить свои растрепанные волосы. – Надо выглядеть, как бездомный, чтобы девушки прониклись к тебе сочувствием.

– Погоди. Неужели это и вправду работает?

– Нет, – смеюсь я. – Просто иногда я из-за тебя беспокоюсь.

Он, прищурясь, смотрит на меня:

– У тебя неожиданно веселый вид. Не означает ли это, что сегодня вечером ты будешь готов выйти вместе со мною в свет? Я слыхал, что из Талсы нынче приезжают двоюродные сестры Лоры Диксон. Одна для тебя, одна для меня. – Он подается вперед. – Я даже позволю тебе выбирать первым.

– Ого, Дейл, это весьма великодушно с твоей стороны, но я не могу. Никак не могу. Мне надо завершить последнюю жатву.

– А, пшеница. – Он носком ботинка сбивает ком грязи с покрышки колеса моего пикапа. – Разве ты не слыхал? Глютен – это сам дьявол.

– Как будто я не знаю. – Я беру свой рюкзак и иду через парковку к зданию школы.

Мы отходим в сторонку, чтобы дать пройти запасному составу девушек-танцовщиц из группы поддержки нашей школьной команды по американскому футболу.

– Что ж, ты пропустишь много интересного, – говорит Дейл, пялясь на спины девушек. – Видимо, сегодня мне придется заняться ими обеими в одиночку.

Я смеюсь, и это не вымученный смех, а самый настоящий.

Проходя мимо машины Тайлера, я инстинктивно напрягаюсь, но свора молодняка Общества по охране старины не удостаивает меня ни единым взглядом. Как будто я невидим. А может, они вообще никогда на меня не смотрели. Может быть, все это происходило только лишь в моей голове – весь минувший год. Что бы там ни было, я это приму. Ладно, пусть у меня глюки, но главное, что Эли все-таки не выползала из брюха мертвой коровы. Сейчас я снова чувствую себя почти нормально, почти как прежний Клэй.

Берясь за холодную металлическую ручку входной двери, чтобы войти в здание школы и направиться на урок, я оглядываюсь на Эли. Она не смотрит на меня, но это пустяки, я чувствую себя так, словно наконец могу оставить прошлое позади.

* * *

Не проходит и пяти минут после начала первого урока, как я получаю записку, в которой мне предписывается явиться в офис мисс Грейнджер. То, что я при этом чувствую, сродни облегчению. Я так и знал, что мне не удастся столь легко отделаться после того, что произошло со мной минувшей ночью. Вероятно, она просто хочет узнать, не собираюсь ли я совершить массовое убийство.

Я вхожу в ее офис.

– Прежде чем вы начнете что-то говорить, выслушайте меня. – Она вскакивает со своего стула и поспешно закрывает за мной дверь. Ничего себе. Должно быть я действительно крепко влип. – Послушайте, вы были правы, – начинаю я. – Это все из-за таблеток снотворного – наверняка из-за них. Я бросил принимать их вчера вечером, выбросил их все в унитаз. Все это: теленок, символы, сны, Эли, выползающая из брюха мертвой коровы, всякие там теории заговора… все это просто способы закрыть глаза на правду. – Мое горло сжимается, но я все же выдавливаю из себя: – У моего отца была шизофрения, или же он подсел на метамфетамин… но на самом деле это не важно. Это его дела… а не мои. Ну, все, я это сказал. Теперь вы довольны?

– Клэй, – тихо говорит она, – я должна кое-что тебе показать. – Указательным пальцем она пододвигает ко мне листок бумаги.

На нем изображен тот самый символ – перевернутая буква «U» с двумя точками наверху и двумя внизу. Под символом от руки написано: «ВРАТА ДЬЯВОЛА».

– Что это такое?

– Это метка, которую ты видел на Тайлере и Эли. Она имеет особое значение. Это очень древний символ, появившийся за сто лет до написания первых книг Ветхого Завета. Его находят уже много-много лет – он бывает вырезан на камнях, на стволах деревьев, на скалах на берегах рек… или выжжен на человеческой плоти. Это считается своего рода приглашением.

Я пытаюсь мысленно отмахнутся от ее слов, но чувствую, как у меня стынет кровь.

– И кому же адресовано это приглашение?

Она подается вперед, окутанная ароматами духов и чая.

– Дьяволу.

Мое сознание вновь переносит меня в тот хлев. Мертвая корова с разрезанным брюхом, Эли, голая, покрытая кровью, шепот, топанье ног, напоминающее топанье копыт. Я пытаюсь уложить то, о чем толкует мисс Грейнджер в голове, но этого просто не может быть.

Я выдавливаю из себя смешок.

– Это какая-то шутка, да?

– Я понимаю, тебе трудно это осмыслить. Сначала я хотела сделать это по-другому… но, судя по всему, ситуация усугубляется слишком быстро.

– Хватит со мной шутки шутить. Минувшей ночью я был не в себе. Теперь я это понимаю, вам ясно?

– Это не шутка, Клэй.

Я начинаю ходить по комнате взад и вперед, ища глазами скрытые камеры или что-нибудь в этом духе.

– Минуточку… давайте все проясним. Я уже целый год хожу к вам, твердя, что с Обществом охраны старины что-то нечисто… и с этим городом тоже, и вдруг теперь, когда я наконец принял все как есть, когда я наконец стал готов к тому, чтобы оставить все это в прошлом и жить дальше, вы заявляете мне, что в центре всего этого стоит дьявол? Что речь идет о каком-то там приглашении… выражающемся в метках на коже?

Она кладет ладонь на мое предплечье.

– Я могу помочь тебе, Клэй. Я кое-кого знаю… в церкви.

Я отшатываюсь.

– Этого не может быть. Ничего этого не происходит. Это нереально.

– Я думаю, что ты пророк. Ты видишь то, чего другие не видят. Как и твой отец.

– Пожалуйста, перестаньте… просто замолчите, и все… – Я сжимаю руками голову.