Книга В бессердечном лесу, страница 10 – Джоанна Рут Мейер

Но я не брошу Авелу на милость леса.

Между деревьями задувает ледяной ветер. Они будто склоняют головы, загораживая путь. Ветки цепляют меня за рукав. Вскрикнув, я дергаюсь вперед, и рубашка рвется. Кожи касается холодный воздух. Я ускоряю шаг.

Спустя пару секунд нахожу среди гниющих листьев у основания очередного ясеня второй ботинок Авелы. Прячу его в карман. Внутри загорается надежда – она не могла уйти далеко босиком. Я ее найду. И мы успеем вернуться домой к чаю.

Миную скопление фиалок – темных, как яд, на фоне лесной подстилки. На кусте висит лента Авелы: она сильно истрепалась и так запуталась, что ее невозможно отцепить.

– АВЕЛА!

На этот раз мой голос звучит громоподобно в мертвенной тишине. Ветки со скрипом колышутся. Деревья прислушиваются. Наблюдают. Наблюдают. И уголек надежды в моей груди чахнет.

Серебристая кожа и пестрые волосы. Желтые глаза. Фиалковая корона. Образы маячат перед глазами, и я больше не могу выбросить их из головы.

Но в воздухе не слышно музыки. Моя воля по-прежнему принадлежит мне.

Я иду быстрее, земля подозрительно остановилась. Выискиваю Авелу за каждым деревом. Но ее нигде нет.

Где-то за лесом день идет на убыль. Свет постепенно угасает, воздух становится зябким. Скоро отец вернется домой. Нужно найти Авелу и привести ее до того, как он отправится за нами в лес. Сомневаюсь, что деревья отпустят его в третий раз.

Я почти бегу, давя под ногами палки и опавшую листву. Их хруст звучит одновременно приглушенно и оглушительно. По пути снова попадаются фиалки… или это те же? Нет, быть того не может. Но тут я вижу рваную ленту Авелы, трепыхающуюся на кусте.

Меня сковывает страх. Уже почти стемнело. В темноте мне Авелу не найти. Я даже дорогу домой не найду! Сирена споет. Скует меня музыкой, сломает серебряными руками и бросит на поглощение земле.

– АВЕЛА!

Но ответа нет. Я захожу глубже в лес, топча ногами фиалки. Их аромат цепляется за меня – до того сладкий, что вызывает тошноту.

Я бегу наперегонки с заходящим солнцем и собственной пульсирующей паникой; деревья дергают за одежду, ветки царапают шею и лицо. Даже если бы я знал дорогу домой, то не вернулся бы туда без сестры. Я не брошу ее умирать в этом Богом забытом месте.

Солнце почти зашло, когда я выбегаю из-за деревьев на небольшую поляну с одной-единственной светлой березой посредине. Остатки заката окрашивают небо алыми брызгами, но этого света хватает, чтобы увидеть голубое пятно у основания березы.

Я кидаюсь к нему, из горла вырывается крик:

– Авела!

И тут береза шевелится.

Боже мой…

Это вовсе не береза.

Над моей сестрой склонилась сирена, ее зелено-желтые волосы струятся на неподвижное тело Авелы, голова увенчана короной из роз.

Я бросаюсь к Авеле, думая лишь о том, что нужно отобрать ее у сирены. Из земли стремительно поднимаются корни и сбивают меня, обвивая ногу.

Стоит мне моргнуть, как рядом появляется еще одна сирена – высокая и серебристо-белая – и оттягивает первую от моей сестры. Они шипят друг на друга: одна с розами в волосах, другая с фиалками. Они похожи и в то же время нет – монстры одной крови.

– Оставь ее, – цедит сирена с короной из фиалок, та самая, что убила всех пассажиров в поезде. – Оставь ее мне.

Ее голос похож на порыв ветра среди мертвых деревьев.

– Я первой ее нашла, – шипит вторая. – Ее душа моя.

– Я принесу ее нашей матери как искупительную жертву.

– Ты поздно вернулась. Она разозлится.

Сирена с фиалковой короной рычит. Ее зубы блестят как кости.

– Поэтому я и должна забрать ребенка.

– Он тебя не спасет.

По поляне проносится ветер, взметая волосы сирен вокруг плеч и листья вокруг их колен. Тем временем Авела не двигается, а я не могу дышать, не могу дышать, вдруг она уже мертва?

– Ты и так заслужила мамино расположение, – говорит сирена с фиалковой короной. – Что для тебя одна душа?

– Я понимаю, почему мама тебя презирает. Ты глупая. И слабая.

Сирена с розами в волосах проводит когтями по оголенной руке сестры, и из ран сочится темная жидкость. А затем разворачивается и скрывается в лесу.

Корень отпускает мою ногу. Я спешно встаю и бегу к Авеле.

Сирена с фиалковой короной поворачивается ко мне и быстро, как змея, хватает за горло. Я кряхчу и извиваюсь в ее руках, мои ноги болтаются в воздухе. Царапаю ее ладони, чтобы высвободиться, но она сжимает меня крепче и крепче. Я не могу, не могу дышать! Боже мой… Перед глазами появляются светлые пятна, мир чернеет по краям. Я задыхаюсь и даже не могу закричать.

Как вдруг она отпускает меня, и я падаю на землю, судорожно втягивая воздух.

Надо мной возвышается ее темный на фоне леса силуэт – монстр в своем истинном обличье. В волосах подрагивают фиалки. Из ран на руке вытекает темная жидкость.

Я тяжело дышу и весь трепещу. Жадно глотаю воздух, но его недостаточно. Горло невыносимо саднит. Меня трясет и трясет. Из глаз льются слезы. Она убьет меня. Убьет Авелу. А когда за нами придет отец, убьет и его. От нас ничего не останется, кроме костей, разбросанных и поглощенных лесом.

– Зачем ты пришел? – шипит сирена. – Кто ты такой, чтобы лишать меня трофея?

– Умоляю, – слово с трудом продирается по саднящему горлу. – Умоляю, пощади ее. Делай со мной все, что захочешь, но не трогай мою сестру. Пожалуйста.

– Сестру? – Древесная сирена присаживается передо мной, ветер развевает ее длинные волосы.

В небе над поляной одна за другой появляются звезды и откидывают серебристое сияние, смягчающее ее образ. В нем она выглядит менее чудовищно. Но это еще больше пугает меня.

– Она просто ребенок, – сиплю я, – почти младенец. Пожалуйста, отпусти ее.

Сирена наклоняет голову. Ее глаза мерцают.

– Что ты предлагаешь в обмен на ее жизнь?

У меня сжимается сердце. Я занимаю сидячее положение, не позволяя себе отшатнуться из-за ее близости. От нее пахнет глубокой землей и новыми растениями. И фиалками.

– Свою жизнь.

Она презрительно кривит губы.

– Нельзя отдать душу за душу.

– Это все, что у меня есть.

Мой взгляд сосредотачивается на маленьком тельце Авелы, ее грудь неизменно вздымается и опадает. Каким-то образом она уснула посреди кошмара и мрака Гвиденского леса.

– Кто ты? – требовательно спрашивает сирена. – Почему преследуешь меня?

Я удивленно смотрю на нее, все еще чувствуя прикосновение рук, сжимавших мою шею.