Книга Иерихон, страница 58 – Басти Родригез-Иньюригарро

Он не успел договорить: дверь кабинета распахнулась, заставив Кампари подпрыгнуть, а Пау — откатиться под командорский стол.

— Ты здесь!

Лохматая и дрожащая Дик рухнула на колени, заползла туда же и сжала в ладонях голову архитектора:

— Я искала тебя и пропустила несколько поездов. Надеялась, догадаешься пойти в Центр, но боялась, что не доберёшься. Как я могла не всучить тебе ключ от кабинета? — виновато улыбаясь, она извлекла из сумки второй ботинок.

Через полчаса Пау сопел за ширмой, уронив голову рядом с четвёртой кружкой «кофе».

— Как ты думаешь, мы достаточно горячей жижи в него влили, или пора вызывать доктора Сифея? — шёпотом спросил командор. — Почему я не ношу с собой алкоголь? Слушай, может в охапку его — и на восточную стену? Ключ я тебе отдам.

— Он здесь согрелся, — вздохнула Дик после минуты раздумий. — Ты мне другое скажи. Незаконные ночёвки разумней отложить до лучших времён?

— До лучших времён редко доживают. Насколько вам двоим надоело моё общество?

Дик понимающе ухмыльнулась:

— Пау этого щедрого предложения ждал ещё в сентябре. Думал, ты ради нас Валентину выставил.

Вечером 27о марта на экране командорского пункта связи мелькнуло оповещение: «Директор оружейного завода смещён с должности. Исполняющим обязанности директора назначен гражданин Грегориус (номер 4637298). Вопрос об утверждении или отклонении его кандидатуры будет решён в течение двух недель».

Кампари сорвался с места и поехал на завод, где услышал именно то, чего ждал и боялся.

— Мы все растеряны, — развёл руками гражданин Грегориус. — Нам не сообщили ни куда увели директора, ни в чём его обвиняют.

— Даже исполняющему обязанности не сообщили? — усомнился Кампари и помчался в Отдел Внутреннего Контроля.

— Почему вы принимаете судьбу гражданина Эребуса столь близко к сердцу? — поднял брови господин Мариус.

— Меня не могут не интересовать дела оружейного завода!

— Правду вы мне не скажете?

Кампари изобразил тяжёлую внутреннюю борьбу:

— Этот человек — мой друг.

— Не повезло ему. Именно ваш?

— Считаете, сейчас время это обсуждать? Скажите хотя бы, где он, — изображать отчаяние не пришлось. — Есть шанс увидеть его живым?

— Я не могу ответить на ваш вопрос.

— Когда на нижних ярусах заперли меня, — Кампари сам удивился вкрадчивости своего шёпота, — Валентина положила отчёт вам на стол. Не забывает ли она о таких мелочах теперь?

— Не забывает, — отрезал глава Отдела.

— Она здесь?

— Нет. Рабочий день окончен — уже уехала домой.

— Тогда дайте мне адрес. Из общей базы его изъяли, она же на особом положении.

— Вы не знаете, где она живёт? — изумился господин Мариус.

— Представьте себе. Да не собираюсь я бить её головой об пол! — процедил Кампари, с трудом не добавив: «Пуля между глаз — верней».

К десяти Юлиус сопроводил в Центр последних «тайных сторонников». Нижний ярус представлял собой забавное зрелище: Кампари объяснял ситуацию, стоя на стуле посреди залы, заговорщики жаждали оборонять Центр и брать штурмом контролёрскую башню, в углу подземелья Пау тренировался метать ножи, а командор старательно не смотрел в его сторону, чтобы избежать всеобъемлющего ужаса, по сравнению с которым давняя истерика на восточной стене представлялась состоянием райского блаженства.

— Надеюсь, контролёры отложат решительные действия до утра, — шепнул Фестус, когда Кампари слез со стула. — Наши клюют носами.

— А куда они денутся? — буркнул Феликс. — Отложат до первых поездов: они же пешком не ходят.

— Тогда откуда ночные облавы? — вскинула брови Дик.

— Поправка: они не ходят на дальние расстояния, — высказался Юлиус. — На облавы собираются из окрестных домов.

— Печально, — покачал головой Клемент. — Вооружённая элита обитает вокруг Отдела, то есть не особо далеко от нас.

— Нельзя скопом торчать в подземелье, — тихо сказал Кампари. — Аурелиус, Клемент, распределите людей по этажам. Спать, разумеется, по очереди. Кто-то из нас должен дежурить на крыше, кто-то — у наземного входа.

— А некоторые должны сидеть у пункта связи и проверять, нет ли новостей, — с нажимом произнёс Фестус.

— На крыше есть пункт связи, — пожал плечами командор.

— А уж как много их под крышей, — ехидно улыбнулся блондин. — Что, если уже идут рейды по нашим квартирам и по всем адресам, которые вспомнил Эребус?

— Он не скажет ни слова, — вступила Дик. — Вероятно, уже никогда.

— Боль он вытерпит, а к смерти готов, — внезапно подтвердил Феликс. — Нельзя развязать язык человеку, который ничего не боится.

— Если человек готов к собственной смерти, это не значит, что он не боится вообще ничего, — сказал Кампари, оглянувшись на Пау и тут же пожалев об этом. — Поэтому мы здесь и торчим.

— О чём я и говорю, командор! — нетерпеливо вздохнул Фестус. — Допустим, штурм Центра начнётся в ближайшие часы — кому будет хорошо, если вас уложит первая пуля?

— Он прав, — Дик сложила руки на груди. — Даже если происходящее — ложная тревога, я хочу, чтобы ты пообещал мне — нет, поклялся — на будущее: ты не дашь себя убить. Или, в крайнем случае, позаботишься о том, чтобы твоё тело никогда не нашли. Пусть говорят, что ты сбежал в забарьерные государства, пусть хоть кто-то не верит, что тебя размазали по стене! Подумай о подростках в интернатах, прямо сейчас смотрящих в потолки комнат-гробов! Им нужна лазейка для воображения!

— Да пошли вы все! — взорвался Кампари. — Это что, бунт на корабле? Предлагаете мне стать утешительной легендой для будущих поколений? Да плевать я на них хотел! Вот только безвылазно сидеть в кабинете мне не хватало! Нашли самый ценный элемент! Фестус, сам сиди у экрана, ты у нас — мозг! А я?

— Секс-символ, — без тени улыбки произнёс подошедший Пау.

— Где ты такого набрался? — Кампари закрыл ладонью глаза.

— А ты как думаешь? — художник уткнулся лбом ему в плечо. — Я знаю, ты не останешься внутри, но придётся пообещать Дик всё, что она требует. Споря с ней, я всегда оказываюсь неправ. Некоторые назовут это твердолобостью, ты зовёшь это цельностью натуры.

Предупредить вовлечённых в заговор, особенно тех, кто на Центр не работал, собрать их вместе, вооружить и ждать развития событий — всё это было разумно, правильно, но каждая секунда бездействия удваивала чувство вины. Отряд разбрёлся по периметру крыши, Кампари слышал приглушённые голоса, но он сам, Дик и Пау молчали, пока белобокая змея первого поезда не прошуршала под ними, на том уровне развязки, куда приходили составы со стороны Отдела Контроля.