Книга Небо в Океане, страница 55 – Ольга Заушицына

***

Набережная вновь была переполнена туристами. Они, словно косяки рыбы, сновали то тут, то там. А воздух, вторя этому настроению, сделался вязким и соленым, как морская вода. Все вокруг мигало, блестело, шумело и пело, в расчете заманить в свои сети побольше зевак и опустошить их карманы.

Однако я нисколько не обращала на это внимание, четко следуя за своим ориентиром — Пашкиным голосом.

Оказалась я здесь не просто так, а по щучьему веленью и хотенью Маркова, что загадал мне сегодня вечером прийти на набережную. Любой ценой и без отговорок, ибо, цитирую: «Карточный долг — это святое!». А то, что я ему этот долг сполна отдала на пляже, так это, по его скромному мнению «не считается» и, опять же цитирую: «Ты сама этого хотела, малышка».

«Ррр…ну почему он иногда бывает насколько невыносим?!»

В общем, весь оставшийся день я уговаривала непреклонную Рудневу (из-за которой, между прочим, согласилась на это дурацкое желание!), чтобы она уговорила такого же непреклонного дядю Мишу.

Вывалив на меня бесчисленное количество оскорблений, Тина (в кои-то веки!) проявила жалость к «больным людям» — как она отозвалась обо мне и Саше — и согласилась помочь. И, как ни странно, это сработало!

Не знаю, что такого Тина наговорила своему отцу, но он впервые за долгие две недели отпустил нас погулять! Однако гуляли мы с одним условием, точнее двумя…

— Чего вы там плететесь?! — рявкнула рядом со мной злая Руднева, оглядываясь на Лиду и Вовку. К слову, они-то и были условием её папы.

— Это вы мчитесь, как угорелые! — упрекнула в ответ Лида.

— Куропатка крашенная, — прошипела себе под нос Валька, развивая еще большую скорость и утаскивая меня за собой. — Как же они меня достали! — взбешено воскликнула она, когда мы оторвались от брата и сестры.

— Тин, а если они дяде Мише пожалуются, что мы их бросили? — затормозила, пытаясь отыскать взглядом светловолосую парочку. — Я не хочу опять дома сидеть!

— Пусть только попробует, я её в синий перекрашу! — воинственно произнесла Руднева и тут же сладеньким голоском пропела: — О! Пашенька мой поет! Слышишь?

— Ага, твой, — ехидно произнесла я. Все попытки сестры завладеть сердцем певца терпели полный крах. Я ей даже в шутку предложила переключить свое внимание на Кира или Ника, за что мгновенно получила подзатыльник и обидное «дура» из уст блондинки.

— Мой! — с торжеством заявила Тина, и мы двинулись дальше, следуя за песней. Парни опять играли «Айсберги»:

А внутри у меня ледники,

Чертовы айсберги!

И уходят на дно корабли,

Не отпускай — спаси!

— Расступитесь! С дороги! — Валька, словно ледокол, пробивала нам путь через толпу, обступившую музыкантов.

— Девушка, аккуратнее! — возмутилась какая-то дамочка, чем заслужила испепеляющий взгляд и пару нелестных выражений.

— Извините! Извините! — непрестанно тараторила я, пытаясь загладить вину этой дикарки.

А внутри у тебя сто миров,

Звезды-галактики.

Исцели меня от оков,

Снежной Антарктики.

— Ох, какой у меня классный парень! — вдохновенно воскликнула Тина, когда мы, преодолев все препятствия, оказались у самого края импровизированной сцены.

— Ага, и все тебе завидуют, — с издевкой заметила, разыскивая взглядом Сашу.

«Опять деньги собирает, что ли?» — я привстала на носочки, в надежде заметить светловолосую голову.

— Вон твой Ромео, — Тина ткнула меня в бок, привлекая внимание, — с какой-то куклой стоит, — она махнула рукой, указывая направление.

«Кукла», — повторила про себя, разглядывая девушку с длинными светлыми волосами, что шелком струились по горделивой спине и красивым профилем кукольного личика. Она стояла напротив Сашки, почти вплотную и, выгнув изящную шею, что-то шептала ему на ухо, невзначай касаясь его предплечья кончиками пальцев.

«А он так и не сказал, что любит!» — едко прошипел внутренний голос, но я не хотела ему верить, как и своим глазам.

— А Барби-то у нас золотая, — протянула Тина, изучая блондинку. — Знаешь, сколько её сумка стоит?

— Сколько? — спросила без интереса.

Девушка отклонилась от Саши, протягивая ему какую-то карточку. А в моей душе помимо воли начала закручиваться воронка, из которой шептало всё тем же противным голосом: «Не любит, не любит, не любит…» — заставляя до боли кусать губы.

— Как парочка наших коттеджей, — ответила Тина. — Я про нее недавно в интернете читала: эксклюзив на эксклюзиве, эксклюзивом помазанный.

Сашка в это время что-то отвечал блондинке и улыбнулся: натянуто и совершенно неискренне. Взгляд у него был колким и больше напоминал лёд, нежели мягкое небо.

«Она ему не нравится!» — душу мгновенно омыла волна облегчения.

— И что она забыла в нашей дыре? — с интересом протянула Тина.

— Сумочка?

К блондинке подошел одетый в угольно-черную одежду мужчина, и увел её, при этом что-то рассказывая и активно жестикулируя одной рукой, будто ругая нерадивого ребенка, что убежал от родителей.

— Сама ты сумочка! — рявкнула Валька, привлекая к себе внимание. — Говорю же, девица эта, что к твоему Ромео клеилась, не из простых.

— Думаешь, клеилась? — посмотрела на Сашу. Он тотчас перехватил мой взгляд и подарил улыбку: искреннюю и счастливую. Все сомнения, что кипели во мне, разрушились от этой его улыбки, как шаткий карточный домик.

— Боже, о чем с тобой можно разговаривать?! У тебя мозги только на нем повернуты!

— Зато ты у нас не такая! — не смогла не удержаться от шпильки. — Прямо-таки образец нормальности и адекватности!

— Дамы и господа! — отвлек нас от спора громкий Сашкин голос. — Для следующего номера нам понадобится ваша помощь! И одна прекрасная незнакомка.

— О! Началось! — с безумными искрами в глазах воскликнула Тина. — Ну, готовься, Ритуль, — она «ободряюще» хлопнула меня по плечу.

Спросить, к чему именно нужно готовиться, я не успела, меня за руку выдернули из толпы с фразой:

— Незнакомка уже есть!

— Ты что, распиливать меня собрался? — шепотом спросила у музыканта. Все происходящее напоминало цирковое представление.

— Увидишь, — парень задорно подмигнул.

«Что-то мне это не нравится», — затравленно посмотрела на толпу, что с интересом ожидала хлеба и зрелищ. Ни тем, ни другим, становиться мне не хотелось.

— А теперь, будьте так любезны, расступитесь немного. — Сашка замахал руками, призывая зрителей отступить назад.