Нужно было как-то возвращаться на дружественный лад, и я задала вопрос, который волновал меня не меньше многих других:
— Ты хоть немного поспал?
Ответом мне было тяжелое молчание. Наверное, нет, по глазам вижу.
— Ну что я сделала на этот раз? — Не выдержала я его атаки взглядом, чувствуя себя виноватой, но не понимая в чем моя вина.
— Ничего. — Ответил он сухо, и хотел было уйти вслед за товарищами, но я его перехватила. Сделав быстро несколько шагов в его сторону, я успела поймать его руку, в тот момент, когда его другая рука уже тянулась к ручке двери.
— Подожди. Спасибо что помог мне. — После того, что мне рассказал амулет и Войлин, о том, что именно Дарио помог мне вернуться, я хотела поблагодарить его при первой же возможности, единственное, я не думала, что наша первая встреча будет настолько холодной с его стороны.
— Тебе не за что благодарить. — Ответил он, продолжая смотреть на меня, его глаза медленно меняли цвет в обычный, привычный другим людям цвет, и я вновь завороженно смотрела в его лицо. — Это все?
— Нет, подожди. Мне нужна твоя помощь.
— В чем? Одеться? — Устало усмехнулся Дарио, отворачиваясь к двери.
— Нет, это я в состоянии сделать самостоятельно. — Мне были обидны его слова, но я понимала, что мне нельзя обижаться. Не при таких обстоятельствах.
— Почему-то минуту назад мне так не показалось. — Выдохнул он, не поворачиваясь ко мне, а продолжая смотреть на дверь.
Да что такое? Он что, ревнует?! Для меня это было неожиданной мыслью, однако если вспомнить его поведение всю последнюю неделю. Если вспомнить, как мое сердце отзывалось на его заботу, внимание и как оно успокаивалось каждый раз, когда он просто смотрел на меня. Его взгляд, его теплая рука всю эту неделю отгоняли от меня образ Арена. Он и правда лечил мои раны. Я не замечала этого, принимая его внимание как нечто обычное, ничего не значащее, но для Дарио это было нечто большим. Он был искренен. И именно потому каждый раз замечал смену моего настроения. Он видел, когда мне хотелось плакать и каждый раз старался быть рядом. Он не допускал моих слез, он превращал их в улыбку. За прошедшую неделю что мы прошли вместе я и сама прониклась к нему куда большими чувствами, чем хотела бы. Он стал мне не просто спутником, а кем-то, в ком я нуждалась куда больше, чем могла представить.
— Прекрати издеваться. — Проговорила я, сглатывая ком в горле. Что я могла ему сказать, объяснить? — Они пришли не вовремя, как, впрочем, и ты. И знаешь ли, почему-то никого из вас не научили в детстве стучаться! Тем более, когда заходите к девушке.
— Я уже заметил, что пришел не вовремя. — Он слышал только то, что хотел. А я злилась. Да, я злилась!
Я отпустила его руку. И сделав несколько шагов назад отвернулась. Я видела его отражение в зеркале, его спину. Какое-то время он стоял молча, я же, не хотела молчать, по щекам потекли слезы обиды, злости, но я не хотела, чтобы он узнал о них.
— Уходи. Я в состоянии одеться сама.
В ответ тишина. Что произошло? Почему он так разозлился? Он как будто не слышит ни меня, ни себя.
В зеркале я увидела, как фигура велианца дернулась, он обернулся и посмотрел на меня. Я не шевелилась. Его глаза потускли, из черных вновь стали белыми. Он долго смотрел на меня, так долго, что я уже было начала надеяться, что он не уйдет. Что мы все же поговорим, что мы все решим, во всем разберемся, все обсудим. Но Дарио отвернулся и вышел из комнаты. Оставшись одна, я дошла до кровати, уткнулась в подушку и заплакала.
Глава 7. Лик Смерти
До вечера меня никто не беспокоил. Меня не интересовало кто чем занимался, а выходить за пределы комнаты совсем не хотелось. Тем более за пределы гостевого дома. Возможно, город Ристен и славился своей красотой, но для меня главным украшением города была магия. И как бы я не боялась города, мне очень хотелось ему помочь.
Заставив себя не думать о Дарио, я постепенно успокоилась, но после него мои мысли услужливо подтолкнули мне образ Арена и я вновь почувствовала себя разбитой. Для меня эти мысли превратились в замкнутый круг, пока я наконец не выплакала все слезы, что еще оставались во мне. Когда же мне удалось заставить себя не думать о мужчинах, я перевела свои мысли в сторону Источника и предстоящей встречи с ним.
Что мне нужно было? Мне нужна была помощь. К кому обратиться? К Нейранду? Он меньше всех нас смыслит в магии, и его кандидатура сразу отпадает. Остается Войлин, тем более что он мне будет нужен даже несмотря на его мнение обо всем происходящем. Он сам втянулся, и мне нужно было его как-то вытащить.
Зачем? Ну подумаешь магия перебралась через меня к нему. Но у мага еще недостаточно сил для такого количества силы, он сейчас как переполненный сосуд. Магия плескается через край. В такой ситуации есть три варианта решения событий.
Первый, почувствовав себя всемогущим творить колдовство направо и налево, вершить правосудие, карать преступников, или чем там занимаются маги на службе? Магия будет черпаться из внутренних резервов, а чужая магия, что изначально не вместилась, будет постепенно занимать ее место. И со временем чужеродная магия заполнит тебя, и сама искра будет заполнена чужеродной магией. И сможешь ли ты ее приручить? Бывали и такие случаи, я помню, что читала о таком на последнем году обучения. Бывали ситуации, когда магам удавалось приручить чужеродную магию и она становилась «своей». Эти маги становились гораздо сильнее.
А вот если не сможешь, что тогда? Это второй вариант. Магия поглотит тебя. Она медленно и безвозвратно будет уничтожать тебя изнутри. Вначале ты даже этого не заметишь, просто твои поступки будут зависеть не только от тебя, будто тобой командует кто-то, навязывая свою волю. Потом, ты может и начнешь сопротивляться, но, когда искра поглотит сердце, она начнет распространяться на кровь. И вот тут в лихорадке, ты начнешь медленно умирать. Может кто-то и успеет тебя спасти, нужно главное успеть.
Третий, ты осознаешь всю тяжесть ситуации и становишься не в силах более колдовать. Но не каждый маг способен отказаться от магии. Это как отказаться от пищи, и последствия могут быть еще более страшными, если однажды ты сорвешься.
Я не могла оставить все как есть, я должна была помочь. И Войлину, и себе. Себе, потому что чувствовала себя ответственной за все происходящее.
Рееми сказал, что придет на рассвете. Я не могла точно определить сколько было времени, но пару часов до ночи в запасе у меня еще оставалось. Нужно было найти Войлина, обговорить с ним, а потом как следует выспаться.
Я поднялась с кровати, впервые, после ухода Дарио, заставила себя все же одеться, тем более что мои брюки висели как раз на спинке стула, к которому я и направлялась, после чего я опустилась на стул, напротив зеркала. Взглянув на себя, увидела уставший серьезный взгляд, ни тени улыбки, зато решимости хоть отбавляй. Вот так я изменилась. Еще пару месяцев назад решимости у меня не было ни на что, даже на то, чтобы покинуть дом в Бринстерне, или просто устроиться на работу в тайне от Арена, зато сейчас…
